|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
Разсказ д'Альона. Стр. 345 «До меня дошло, сказал турецкий посланник, что персидскому послу поручено просить принцессу Влизавету в замужество за своего государя и астраханское царство в приданное*).» «Уже несколько месяцев, возразил д'Альон, как распространился этот слух, и если не я первый сообщаю вам о том, то потому только, что это не казалось мне заслуживающим внимания. Я согласен со многими просвещенными людьми (аvес nоmbreе dе gеns eclaieres), что подобные толки надо предоставлять толпе. Правда, что с некотораго времени русские кажется возимели некоторыя *) Это самое известие Mанштейн (Memоurеs sur lа Russiе, II, р. 128) передает, как положительный факт. Анонимный сочинитель замечаний на эти записки (Отеч. Зап. 1829., ХХХVIII, № 109, стр. 11) отвергает его, как выдумку. Стр. 346 опасения на счет движений и намерений шаха Надира, но что касается до брака с дочерью Петром I, то вероятно это выдумано, чтобы сделать смешною принцессу, которая, будучи далека от того, чтобы это заслуживать, заботится только привлечь сердца всех.» «В таком случае, сказал турецкий посланник с видом, выражавшим столько же безпокойство, сколько и любопытство, какая же может быть цель приезда персидскаго посланника ? потому что, наконец, не посылали же его сюда даром, а мир между Персиею и Россиею есть дело решеное и поконченное давно....» Пораженный еще, несмотря на эти опровержения, тем, что ему было сообщено касательно поручения персидскаго посланника, турецкий возвратился в разговоре к этому предмету и сказал, что д'Альон, поколебав его, не убедил. Хотя прежде царевны греческаго вероисповедания выходили за муж за магометанских владетелей, посланник однако очень хорошо понимал, что религиозныя убеждения, разница обычаев и другия обстоятельства делали невозможным брак между Елизаветою и шахом Надиром. Впрочем не было невозможно, чтобы последний, вынужденный как и все похитители власти, ни на одну минуту не покидать оружия, не имел намерения, — в случае начала безконечных и очень законных притязаний на русскую монархию, прав на которую нельзя отвергать у принцессы Елизаветы, и в случае отказа на такия притязания, — видеть в своих руках повод ко вражде, которая ему откроет блестящую карьеру и на долгое время. Одним словом во всех слухах, как бы ни лишены были они правдоподобия, почти всегда есть несколько правды. Такое разсуждение удивило меня, и судя по тому, как представлялись мне вещи, я не мог этим разсуждениям придавать призрак возможности, Стр. 347 почему старался более победить наклонность в турецком посланнике верить подобному слуху. Я отвечал просто, что невозможно было бы лучше объяснить его для придания ему вероподобия, и в сущности я не был бы против мнения, что таким образом думает шах Надир. Тем не менее, продолжал я. Порта должна быть убеждена, что русские, лишаясь чрез близкое падение австрийскаго дома союзника, которым она думала пользоваться при всяком случае, чтобы ставить турок между двух огней, будут употреблять все возможныя средства к побуждению персидскаго шаха играть ту же роль в случае сомнительности успеха своих попыток. Для вас ничто не будет лишним для того, чтобы беречь и привязать к себе шведов; от союза с ними вы можете при удобном случае ожидать больших выгод. «Ваши замечания мне кажутся совершенно справедливыми» отвечал турецкий посланник. В словах, приписываемых турецким посланником гр. Остерману, есть выражения, касающияся вас, и они слишком неприличны, чтобы можно было предполагать, что он совершенно понял смысл речи русскаго министра, или же надобно признаться, что турок решительно промахнулся, когда оставил без возражения обстоятельство, которое так оскорбляет уважение, должное коронованным главам в лице их министров. © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев (guy_caesar@mail.ru), 2005
|
