Стр. 188

Mилостивейший государь! Разсказывают, что герцог курляндский часто говаривал, что фельдмаршал Mиних был только один человек, котораго он должен опасаться и который способен нанести ему опасный удар. Припоминают, что или по предчувствию, или от занятий, он всю субботу был погружен в глубокую задумчивость и, ложась спать, чувствовал сильную дрожь. Это опасение кажется трудно объяснить при тех средствах власти, которыя были в его руках.

Уверяют также — и в подкрепление тому приводят насилие, с которым приказано засадить в крепость 74 человека, наказать 11 по большей части офицеров кнутом — что регент ожидал только прибытия своего брата, командовавшаго в Mоскве и генерала Бисмарка, зятя своего, чтобы нанести решительные удары, долженствовавшие окончательно утвердить его владычество; что эти лица должны были получить звание фельдмаршалов в то самое время, когда арестуются фельдмаршал Mиних, гр. Остерман, гр. Головкин и несколько других лиц, значительных по своему званию или происхождению. Это должно было произойти во вторник или среду, чтобы лучше отпраздновать в среду день рождения регента. Наконец, открылось его намерение выслать в то же время принца брауншвейгскаго и принцессу Анну и взять на себя одного попечение о сохранении царя.

Тем менее можно сомневаться о последнем обстоятельстве, что оно было причиною слез, проливаемых принцессою Анною и жалоб, которыя передавала она в субботу утром фельмаршалу Mиниху, когда посы-

Стр. 189

лала за ним. Она прибавила при этом, что не может долее сносить тирании регента и охотно согласится покинуть Россию, лишь бы только не разлучаться ей с сыном. Mиних, удивленный тем, что слышал, сначала выказался недоверчивым. Принцесса повторила ему, что у ней есть доказательства тому, что она говорит. Тогда Mиних не колебался более открыться. Он сказал, что если дело зашло так далеко, то благо государства заглушит в нем признательность, которою обязан герцогу; что ей стоит только приказать и объявить о своих намерениях гвардейским офицерам, которых он призовет, и он берет на себя арестование герцога курляндскаго. Принцесса Анна, одобрив такое усердие, напомнила ему о судьбе собственнаго семейства, которое мог погубить с собою. Он возразил на это, что не может быть речи о семействе, когда дело идет о службе царю и спокойствии государства. Тогда погибель герцога была решена, и Mиних, немедля, покинул принцессу, обедал у Бирона и оставался у него до семи часов вечера, вероятно, чтобы тем лучше прикрыть задуманное предприятие.

Он знал. что герцог, несколько дней пред тем, отдал приказание караулу летняго дворца у тела покойной императрицы стрелять по всякому отряду войск, большому или малому, если он появится от 10 часов вечера до пяти часов утра. В воскресенье, в 2 часа ночи*), Mиних сел в карету с одним из своих адъютантов. Другой же должен был ехать перед ним в санях и остановиться в пятидесяти шагах от зимняго дворца, чтобы не подать знака прислуге, куда он пойдет**). Выйдя из кареты, Mиних от

*) С 8 на 9 ноября.

**) Один адьютант был Mанштейн, другой — Кенигсфельд.

Стр. 190

правился к принцессе Анне, сказав адъютантам что он хочет поговорить с сыном, который как гофмейстер принцессы, спал во дворце. Караульный не хотел было впустить фельдмаршала, но этот спросил его, какого он полка, и когда услыхал, что преображенскаго, то сказал, «я освобождаю тебя от исполнения даннаго тебе приказа.»

Потом он объявил принцессе, что пойдет исполнить ея приказания, если она теперь повторит их Она это сделала. Mиних попросил подтвердить то же в присутствии караульных при царе офицеров. Она согласилась. Тех ввели, и принцесса объявила им свои желания. Все изъявили готовность их исполнить Она перецеловала их одного за другим, также как и Mиниха.

Последний тотчас сошел во двор, велел собрать караул и, взяв из них пятьдесят человек, повел пешком; его карете приказано ехать посреди отряда. На углу летняго дворца караульный окликнул: кто идет? Mиних подошел к нему и приказал молчать так как это принцесса Анна едет к герцогу Бирону. Он велел идти вперед Mанштейну, для предупреждения с своей стороны караульных офицеров летняго дворца, чтобы они вышли, потому что он имеет нечто сообщить им. Фельдмаршал нашел уже их на дворе и разсказал им о дурных последствиях намерений герцога курляндскаго, и о воле принцессы Анны; при чем для большаго убеждения их позвал двух караульных офицеров из зимняго дворца. Караул летняго дворца выказал себя также расположенным, как и первый 20). Mиних немедленно приказал вывести солдат в оружии. В то же время

Первый оставил записки о России, о которых здесь уже упоминалось несколько раз. Вскоре после арестования Бирона он получил в командование полк и, сверх того, пожалован мызою.

Стр. 191

Mанштейн поместился с отрядом из двадцати человек у покоя герцога и задержал его. Герцогиня курляндская и ея дети были арестованы в то же время, с запрещением выходить из занимаемых ими комнат в летнем дворце.

Как только фельдмаршал, остававшийся с караулом, увидал, что герцога, прикрытаго, но неимению платья, солдатскою шинелью, посадили в карету, он отвел отряд в зимний дворец, оставив в карете с пленником офицера и приказав Mанштейну арестовать генерала Бирона, а другому своему адъютанту сделать тоже с Бестужевым.

Mанштейн не мог опасаться никакого затруднения: для большей верности он поставил десять человек у больших ворот дома генерала Бирона и взошел с другими десятью у малых ворот, выходивших на реку. Они были полураскрыты и на оклик часоваго Mанштейн отвечал, что идет по приказанию фельдмаршала. Караульный не сделал никакой остановки, его однако, также как и другаго, который был на верху, схватили, угрожая смертью при малейшем шуме. Mанштейн, в сопровождении нескольких солдат, достиг до спальни Бирона, назвал его по имени и сказал, кто он такой. Генерал, ничего не подозревая, схватил его, говоря: «арестую вас по повелению императора.» Mанштейн оказал сопротивление, прибавив, что это тем более неуместно, что регент уже под караулом в зимнем дворце. Бирон с трудом поверил услышанному; однако, когда его в том убедили, он просил дать ему время, чтобы одеться, но в этоm было отказано, и Mанштейн, завернув Бирона в солдатскую шинель, отвез его в своих санях в комнату зимняго дворца,, отдельно от его брата. Бестужева привезли с другой стороны и поме

Стр. 192

стили в третью комнату, чем и было исполнено задуманное предприятие.

Тогда было около 6 часов утра. Фельдмаршал прежде всего отдал принцессе Анне отчет об успехе предприятия, и она послала сказать гр. Остерману, чтобы он явился к ней. Ответ его, над которым после шутила сама принцесса, заставляет думать, что этот министр не принимал никакого участия в замысле. Он сначала извинялся своими болезнями, которыя не дозволяли ему исполнить волю принцессы, но гр. Mиних, в ответ ему на это, велел сказать чрез его шурина, генерала Стрешнева, очевидца тому, что герцог был в караульне, что есть признаки, которые заставят гр. Остермана сделать над собою усилие. Это было тотчас исполнено, и Остерман действительно не замедлил явиться во дворец.

В эти же дни были сделаны повышения между военными и назначены некоторыя награды. Нарышкин произведен в действительные тайные советники; барон Mиних, брат фельдмаршала, получил в награду 100 т. ливров; Пушкин, кажергер принцессы, сделан кавалером при царе.

Гвардейский семеновский полк сделал поступок, который приносит ему много чести: офицеры и солдаты всем полком пришли умолять принцессу, чтобы она уговорила принца брауншвейгскаго снова командовать ими и принять звание их подполковника. Ту же просьбу повторили они и самому принцу. Тронутый этими знаками приверженности, последний изъявил согласие на такое ходатайство. Он не поддался внушениям, которыя клонились к тому, чтобы он, если ему угодно, взял в свое распоряжение конюшню герцога курляндскаго. Принц отказался, говоря, что ничего не хочет иметь из того, что принадлежало герцогу.

Судя по наружности, сомнительно, чтобы дело Би-

Стр. 193

рона и его приверженцев было кончено судебным порядком. Его старший сын, котораго нездоровье продолжается по-видимому слишком долго, будет отправлен к своему отцу в Шлюссельбург, но его предварительно лишат орденов: андреевскаго и польскаго белаго орла. В тот же день такое же распоряжение было сделано относительно его брата и герцога курляндскаго, который независимо от того сохранил орден Александра невскаго. Герцогиня курляндская была лишена ордена св. Екатерины, который ей пожаловала, царица во время празднования заключения мира. Герцог принужден был также отдать все драгоценности, которыя имел. Их ценят в 7 или 8 мильонов. Наконец, хотя для приготовления стола им и дали повара и придворнаго офицера, однако их издержки ограничены 25 ливрами в сутки, что составляет по сту копеек на каждое лицо.

Жена и дети Бестужева также арестованы и отвезены неизвестно куда. И его лишили орденов польскаго белаго орла и Александра невскаго.

Генерал Бисмарк, который ехал сюда вследствие полученнаго приказания, арестован в Нарве и лишен должностей и ордена белаго орла. Польский король, курфирст саксонский может в настоящую минуту располагать шестью лентами, если только справедливо, что Кейзерлинг, русский министр в Варшаве, должен быть арестован и судим, подобно другим*).

Дом Бисмарка, ныне занимаемый прусским посланником, отдан Mиниху, а дом старшаго брата генерала Бирона — сыну фельдмаршала.

*) Это известие не подтвердилось: Кейзерлинг был только в опале при правительнице, почему на его место сначала было назначили гр. Зольмса, а потом поручили ему остаться в Дрездене вместе с Mихаилом Бестужевым-Рюминым.

Стр. 194

Полковник Нейбаур (Nеubаur), возвратившийся в Дрезден несколько месяцев тому назад и бывший здесь, чтобы поздравить царицу по случаю мира с Турциею (в апреле 1740 года), прибыл опять в тот самый день, когда арестовывали герцога курляндскаго*).

Кейзерлинг, посланник брауншвейгский, напротив уехал в прошедший четверг вечером в Вольфенбюттель, откуда, как предполагают, скоро воротится.

Примечание.

20) Из этого описания де-ла-Шетарди, сделаннаго неделю спустя после события и подтверждающагося почти дословно записками Mиниха сына и Mанштейна, писавших гораздо после, видно, что фельдмаршал Mиних вовсе не скрывал о цели арестования Бирона для чего нарочно приводил к правительнице двух караульных офицеров, и в присутствии их, объявил потом о своем намерении караулу при летнем дворце, где тогда находился Бирон. Mежду тем, по восшестии на престол Елизаветы Mиниха обвинили в обмане караульных, которых будто бы он уверял, что арестует Бирона, защищая Елизавету и ея племянника, герцога голштинскаго (Полн. собрание законов т. ХI, № 8506).

Вот, как изложено это обвинение в экстракте о винах Mиниха: «бывшие при арестовании Бирона на карауле гренадеры объявили, что пришел-де оный фельдмаршал к караулу, говорил им: «хотите ли

*) Это тот самый Нейбауер, котораго любопытныя донесения о русском дворе помещены в первый раз у Германа в его Gеsсhiсhtе сlеs russisсhеn Stааtеs. Ср. выше стр. 8.

Стр. 195

де вы государю служить — ведаете, что регент есть, от котораго государыне цесаревне, племяннику ея, принцу Иоанну и родителем его есть утеснение и надобно-де его взять»; и спрашивал их: «ружье у вас заряжено-ль?» начто они отвечали: «готовы государю с радостью служить.» И пошли, и взяли; а потом уже они, видя, что на другой день дело не туда пошло, руки опустили. И того ради оному Mиниху представлены тех гренадеров девять человек, которые ныне в лейб-компании ея императорскаго величества и сказали, что-де он, граф Mиних, им, тогда бывшим па карауле, именно пред фрунтом о государыне императрице Елизавет Петровне и принце голштинском говорил. Начто он, граф Mиних ответствовал, что он таких речей, как они объявляют, и как выше показано, не говаривал. И в том обе стороны на очной ставке на своих словах сначала утверждались; но потом, когда от них, лейб-компании прапорщика, вахмистров и рядовых, он, граф Mиних, в том уличен стал, то он признался, говоря, что понеже он слабую имеет память, яко же для того и об отставке от службы просил, то такия слова, как они показывают о государыне императрице Елизавет Петровне и о принце голштинском он тогда, как ныне припоминает, говорил, и что в том за своим безпамятством прежде не признался, в том признавает себя винна и просит о милосердии, а те слова без сумнения говорил для того, чтоб тогда тех гренадер во исполнение воли принцессы Анны тем больше анкуражировать.»

«Что касается до Mиниха, замечает Mанштейн (Mеmоriеs sur lа Russше, II, р. 188), то приняли предосторожность брать свидетелями против него солдат, бывших при арестовании Бирона, и остерегались очень спрашивать караульных офицеров и его пер-

Стр. 196

ваго адъютанта. Граф, увидя, каким образом действуют, сказал генерал-прокурору (кн. Никите Трубецкому) писать самому ответы, которые от него желают иметь. На этом его поймали, и так-то составился обвинительный против Mиниха акт.» 2 января 1741 г.. следовательно во время допросов Mиниха, английский резидент Финч писал: « один из солдат, произведенных в поручики, утверждал, что фельдмаршал Mиних сказал ему во время ночнаго нападения на Бирона, что дело идет о возведении на престол Елизаветы. Mиних отрицал всякой намек І; таком смысле, и когда им была дана очная ставка, то поручик изъявил готовность быть наказанным кнутом с условием, что если он удержится при прежнем показании, то чтобы в свою очередь старый фельдмаршал был подвергнут той же пытке. Чтобы не подвергаться такому унизительному наказанию Mиних подтвердил все, чего только от него хотели»... (Lа Соur dе lа Russiе il у а сеnt аns, Веrlin 1858, р.р.92, 93).

© Вычитка и оформление – Константин Дегтярев (guy_caesar@mail.ru), 2005
Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.
© П. Пекарский, примечания и дополнения, 1868
© Оцифровка — Владимир Шульзингер, 2004
Текст приводится по изданию:П. Пекарский. «Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов. Перевод рукописных депеш французскаго посольства в Петербурге». С.-Петербург. Отпечатано в типографии Юсафата Огризко в 1868 г.