Стр. 134

Mилостивейший государь! Чтобы ответствовать на вопрос, вами сделанный в письме, о получении котораго я имел честь извещать вчера, долгом считаю вам сообщить, что мне никоим образом неизвестно о назначении мехов и персидских материй, которые предполагал послать во Францию герцог курляндский. И я, и г. Зум, который служил при этом разговоре переводчиком, могли предполагать, что этот подарок предназначался маршалу Бирону. Так как потом герцог мне ничего не говорил об этом, то не невозможно, что важныя заботы, которыми он ныне поглощен совершенно, не изгнали из его головы это намерениеl7).

Г. Зум, о котором я имел случай упомянуть. кажется останется здесь по возвращении из Bаршавы, и может скоро занять место, которое, как предполагают, ему приготовил король прусский.

Если первые знаки привязанности царицы к царю (т. е. Ивану) могли напомнить о намерении, высказанном ею в первое время своего царствования относительно принцессы Анны, то результаты однако нисколько не оправдали того, что эта последняя должна была ожидать от ея нежности. Царица, недоверчивая, не-способпая выполнить какого либо намерения, не обращала более внимания на то, что могло быть приятно на-

Стр. 135

ции, и ею руководили только тщеславие .или слабость ея.

Эта самая нация, далекая от того, чтобы оправдать недостаток покорности, который в ней предполагают, конечно доказывает теперь происходящим в ней, как она способна нести всякое иго. Она присоединила к этому то, что может быть объяснено низостью, к которой склонна более, нежели к чему либо. Никто не ездит к принцессам, тогда как все спешит к герцогу. Прекратили все почести, которыя воздавались принцу брауншвейrскому, как отцу царя; у него не целуют более руки, но за то униженно лобызают руку герцога. Сенат, как я предугадал в моем прошедшем письме, объявил указом о титуловании герцога его королевским высочеством, и это было объявлено после полудня при звуке барабанов.

Большее унижение, которое причиняется всем этим принцу брауншвейгскому, разжигает безсильную злобу его сторонников; они громче стали проповедывать против барона Кейзерлинга, брауншвейгскаго посланника, и подозревают его с тем большею вероятностью,. что он пожертвовал врученными ему интерессами в пользу герцога регента, что он в тоже время его поверенный (аrnе dаmnее) во всех его курляндских делах, и считался больным во все время, когда дело было в неизвестности, а как только оно устроилось, то начал выезжать. Bорчат также против посланника прусскаго короля и резидента императорскаго в уверенности, что они должны бы были, по кровным связям, помогать так, или иначе, своими советами принцу брауншвейгскому.

Нельзя отвергать того, что настоящее время доставляет новости безпримерныя; с трудом поверят, что отец царствующаго государя был толъко подполковником гвардии семеновскаго полка, и что он выполнял эту обязанность в то самое время, когда

Стр. 136

пред войском превозглашали регентом на время малолетства его сына того самаго человека, котораго курляндское дворянство не считало достойным принять в свое сословие не далее, как 18 лет тому назад.

Исключительное положение принца брауншвейгскаго в настоящую пору и спокойствие, с которым он, а равно и прочие гвардейские офицеры, поддается всем распоряжениям о регентстве, возбудили к нему презрение, которое может увеличиться. Будет для принца вредно, если подобное чувство утвердится. Принцесса же Анна выросла в глазах нации своею твердостью, которую выказала, взяв к себе своего сына. Она поместила его в собственных покоях и объявила, что не разстанется с ним ни на минуту.

Не должно думать, чтобы герцог курляндский, когда спешил сам подать руку этой принцессе и посадить ее в карету, при переезде ея третьяго дня из летняго в зимний дворец, действовал так по другим каким нибудь разсчетам, кроме политических. Mожно очень хорошо предугадать будущность, которую он готовит этой принцессе. Bозвращение гр. Линара*), чему я старался отыскать причины, сначала подало повод к тысячи предположений. Некоторые думали, что герцог курляндский, не будучи в состоянии по летам своим состоять при покойной царице и между тем зная, что это ей было необходимо, вздумал заменить себя Линаром и тем возбудить в последнем признательность, которой не ожидал от русскаго. Предполагали еще, что при помощи такого способа герцог курляндский надеялся удержаться при царице, и, поста-

*) B первый раз приезжал Линар в Петербург в 1733 г. и оставался там до 1736 г., в который его сменил несколько раз уже упомянутый здесь Зум (Dеr gеnеаl. Аrсhivаrius, Suррl. Lеiрzig 1734, S. 468 и ч. ХХИХ, S. 719). О Линаре будет еще сказано подробнее ниже.

Стр. 137

вив гр. Линара в зависимость от себя, оставаться властелином, хотел ли бы тот удержаться или отстать. Я, не пускаясь нисколько в такия тонкия соображения, всегда возвращение Линара приписывал принцессе Анне и твердо верил, что гр. Линар будет для герцога курляндскаго орудием, которым он воспользуется, чтобы вызвать прошлое, поколебать в случае надобности доверие в народе к принцессе Анне и посеять раздор между нею и принцом брауншвейгским. Bыгоды Бирона, без сомнения, требуют более, чем когда либо, уничтожения благоприятнаго к ним расположения.

Подобными предосторожностями нельзя пренебрегать на поприще, которому герцог теперь следует; вы лучше будете судить об зтом по печатному немецкому листку, при сем препровождаемому. На будущей почте я надеюсь переслать и русский оригинал. Как ни трудно иметь тот и другой, однако еще важнее было бы убедиться, подлинный ли он, или подложный? Зная здешнее слепое повиновение воле государя, невозможно согласить решение, последовавшее 5 октября по старому стилю, с тем, которое объявлено 16 октября. Последнее составлено только при содействии государственных чинов (dеs mеmbrеs dе l’Еmрirе), и потому кажется до сих пор безполезным, не имея никакого соотношения с предшествовавшим определением. Барон Mардефельд, котораго я воодушевил касательно этого предмета, должен приложить все старания к тому, чтобы раскрыть истину. Я даже предложил назначить награду тому, кто сообщит нам положительныя о том сведения; хотя в качестве более, нежели кто либо, равнодушнаго зрителя к тому, что ни последует, я хлопочу в этом случае лишь об удовлетворении моего собственнаго любопытства 18).

Со стыдом замечают в этом завещательном

Стр. 138

распоряжении, что покойная царица возлагает на попечение герцога курляндскаго содержание царской фамилии. Если можно извинить ея память в подобном снисхождении безграничною слабостью, то еще более достойно удивления, что ослепление или ненависть к потомкам Петром I заглушили в ней даже чувство, которое могла и должна была внушить ей слава этого государя. Пусть отдала бы она преимущество потомству царя Ивана, своего отца; пусть даже повинуются распоряжению, по которому она продолжила регентство герцога курляндскаго на такой срок, что наследники царя Ивана будут призваны на престол не ранее смерти герцога; но никак не могут понять, каким образом она, на случай прекращения этого потомства, не обезпечила наследия за детьми юнаго герцога голштинскаго и, главное, передала права, единственно обусловливаемыя происхождением, тому, котораго регент и чины империи выберут в этом случае единогласно ?

Это условие открывает просторное поле для честолюбия герцога курляндскаго; жизнь царя и его братьев, если последние будут, может только одна служить ему преградою. По этому предполагая, что произойдет противное и что герцог курляндский отныне только в продолжении года успеет удержаться на занимаемом им ныне месте, я, не колеблясь, думаю, что его увидят вступившим на русский престол и утвердившим на нем свое потомство.

Смелость фельдмаршала гр. Mиниха отчасти послужит для герцога курляндскаго средством к отстранению препятствий, которыя могут представитъся, и в тоже время Mиних обезпечен в совершенной к нему доверенности на время, пока продолжится критическое положение и неизвестность. Остерман, напротив, вследствие вражды к нему Mиниха и того обстоятельства, что у него не спрашивали советов и не

Стр. 139

выслушивали его мнений, поставлен в унизительное положение, в котором он до того времени никогда не был.

Он не мог этого скрыть перед бывшим посланником г. Бестужевым, который в настоящую минуту душа кабинета, потому что слепо предан предпринимаемым там тайным мерам; он действовал всею своею властью и внушил те же самыя чувства кн. Куракину и адмиралу гр. Головину. Кн. Черкасский, об удалении котораго я не мог еще сообщить положительнаго известия (чего вы кажется ожидаете от меня), действует в этом случае, как единомысленник кн. Трубецкаго, генерал прокурора, а в посдеднем герцог курляндский видит преданнаго себе приверженца. Этот же генерал прокурор увлек роднаго брата, а равно и двоюроднаго, фельдмаршала Трубецкаго, гр. Головкина и принца гессен гомбургскаго, в одобрении котораго тем более старались увериться, что он любим гвардейцами. Герцог курляндский успел наконец склонить на свою сторону стараго генерала Ушакова. Bот особы, на которых можно смотреть, как на орудие и поддержку величия герцога. Таково настоящее положение, зная которое можно набросать верную картину русскаго двора, если только она не будет испорчена или украшена противодействием или повиновением, которое окажут провинции; но оне, по своему отдалению, менее могут чувствовать влияние высшей власти.

Может быть, чтобы предупредить неудобства разединения и волнений, как последствий разнородных привязанностей, принцессе Елизавете назначили ныне в первом часу по полудни ежегодный пенсион в 50 т. экю, не включая сюда доходов с ея имений. Mожет быть это сделано под влиянием склонности, которую издавна предполагали к ней в герцоге курляндском.

Стр. 140

Bо всяком случае, факт не подлежит сомнению: я узнал о ней сию минуту от человека, которому говорила сама принцесса.

Bпрочем, пускай употребляют такия средства из политических видов, пускай даже достигнут, что всеобщее волнение, прекращенное на время, будет заглушено; нравственно же несомненно, что если шведы решатся употребит в дело силу при этих обстоятельствах, то они будут от того в выгоде и последует революция, происшедшая перемена от которой нанесет вред интересам герцога курляндскаго. Но как видно, что эта перемена будет благоприятна принцу брауншвейгскому, то Швеции решить, что полезнее для нея, содействие ли к утверждению нынешняго порядка вещей, или же помощь прямая или непосредственная принцу, который будет состоять в совершенной зависимости от дворов венскаго и берлинскаго?

B отношении г. Финча конечно не мне поддерживать мнение, которое вам угодно иметь о моем усердии. Настоящая минута поставила его в полнейшее бездействие. Он вышел только из летаргии, чтобы поспешно и с рабскою покорностью смешаться с толпою и угождать герцогу курляндскому с той минуты, как последний был объявлен регентом. Этот почти не смотрел на него. Такая поспешность английскаго министра была замечена и осуждаема всеми.

Прочие иностранные министры жаловались, что г. Финчь как будто принял себе за правило унижать свое звание. Он бы мог, действительно, знать сам, как неуместен был подобный образ действий при том, что сделано русским двором в отношении всех иностранных министров, и о чем я имею вам сообщит. Генерал лейтенант Дюбрас, (советник Штейни-

Стр. 141

ген тоже сделал для прочих иностранных министров) приезжал вчера в экипаже в 6 лошадей известить меня от имени герцога курляндскаго, что царица Анна скончалась 17 октября, по старому стилю; что царь Иван, третий по имени, вступил на престол и что герцог курляндский превозглашен регентом до достижения этим принцем 17-ти летняго возраста; что эта перемена не повлечет за собою никакого изменения в делах; что Россия всегда поспешит выразить свои чувства и признательность к Франции; наконец, что канцелярии даны приказания написать поспешно известительныя письма, которыя и отправят с такою же поспешностыо. Я узнал после, что они будут подписаны именем Ивана, рукою герцога курляндскаго и контрасигнированы, по обыкновению, министрами кабинета.

Я отвечал г. Любрасу, что узнал о кончине ея величества с живейшею горестью; что она могла только уменьшиться при известии о счастливом восшествии на престол царствующаго государя и выборе, по которому герцог курляндский сделался регентом империи; что эта перемена не произведет изменения в делах, и что расположение, высказанное Россиею, будет очень приятно королю, которому я не замедлю отдать о том отчет.

Чтобы не быть в долгу в исполнении обычных приличий, я сегодня сейчас послал отдельно моих дворян с визитами к принцам и принцессам, о чем я сообщал вам третьяго дня. Бывший у принцессы Елизаветы видел ее и сообщил мне от ея имени, что всегда в моей воле приехать к ней, под каким бы предлогом я ни захотел. Герцогиня курляндская ответила чрез посланнаго мне почти таким же образом; но герцог курляндский, отвечая самым вежливым и обязательным образом тому же посланному, представлял свои занятия и дал мне понять,

Стр. 142

как мало ему свободных минут для приема меня. Третий посланный, бывший у принцессы Анны и принца брауншвейгскаго, не мог их видеть, так как, не будучи еще в трауре, они не могли принять визита. И та, и другой поручили мне передать тысячу благодарностей и уверить, что они очень тронуты таким с моей стороны вниманием. Принц брауншвейгский не ограничился этим и, по естественному внушению вежливости, которой я должен был ожидать от него, послал, минуту спустя, одного из своих камер-юнкеров изъявить мне, что если бы не было инкогнито, в котором они находятся до траура, он поспешил бы принять моего посланнаго и воспользоваться честью, которую я окажу им своим посещением. Я просил этого камер-юнкера передать принцу брауншвейгскому, что мое усердие ко всему его дому должно служить ручательством в искреннем участии в печали, и, как ему уже сообщено от моего имени о прекращении моих обязанностей по случаю кончины государыни, то я могу только иметь честь видеться с ним инкогнито, которое вынужден сохранять; под таким условием я готов быть у него, когда он уведомит меня, что свободен.

Примечания.

17) Почти в то же самое время, как писал о мехах и персидских тканях де-ла-Шетарди, именно в ноябре 1740 года, Барбье занес в свой дневник (Сhroniquе dе lа regеnсе еt du regnе dе Lоuis ХV, trоisiеmе sеriе, раg. 232) следующий случай:

«Госпожа де Mальи знала маркиза де-ла-Шетарди, назначеннаго посланником в Mосковию к царице, и имела с ним сношения. Прощаясь с нею пред от-

Стр. 143

ездом туда, он предлагал ей свои услуги при этом дворе. Она благодарила, отзываясь, что не имеет там больших знакомств; но потом, вспомнив, что в той стране достают превосходные меха, она просила приобрести для нея мех и два куска персидской материи, предупреждая, чтобы первый и вторые не превышали стоимостью 300 ливров каждые, так как не желает слишком хороших, потому что недовольно для того богата; деньги же отдаст тотчас по получении письма о том. Mаркиз с удовольствием взял на себя это поручение.»

«По приезде в Петербург и ознакомившись несколько с страною, де-ла-Шетарди разузнал, как можно доставать там меха. Правда, что в Mосковии были превосходные, но говорят, что они все достаются царице, у которой делается из них в роде склада— отчего приобретать их затруднительно. Посланник, молодой и привлекательный, был в почете при дворе царицы и сообщил о своем поручении гр. Бирену, герцогу курляндскому и любимцу императрицы. Этот говорил ему о затруднениях доставать подобные товары, но в тоже время спросил, очень ли ему это нужно и можно ли узнать, от кого дано такое поручение? Mаркиз де-ла-Шетарди ему отвечал очень просто, что для госпожи Mальи, которая при том назначила и решительную цену. Герцог курляндский просил его не затрудняться более и уверил, что обделает дело, как нельзя лучше. Он передал о том царице, и как дело шло о подарке любимице французскаго короля, то выбрали превосходные два меха, один в 30 т. ливров, другой в 60 т. (прекрасное вообще все ужасно дорого!) и 12 кусков самых изящных персидских материй (реrsеs). Герцог курляндский сам уложил их и сказал потом де-ла-Ше-тарди: «ваше поручение исполнено, вам только остается

Стр. 144

послать во Францию.» Де-ла-Шетарди, не знавший что было уложено, ни цену, спрашивал герцога курляндскаго, сколько ему приходится заплатить? Тот отвечал, что пустяки, и что он, также как и царица, очень рады оказать ему небольшое одолжение.»

«Посылка была отправлена при письме к Амело, статс-секретарю по иностранным делам. Одни говорят, что оно было написано де-ла-Шетарди, другие, что герцогом курляндским, потому что первый был в отсутствии во время отправления посылки. Как бы то ни было, в письме значилось: «что же касается до посылки, то прошу вас в том виде, как вы ее получите, передать госпоже»... За тем — ни имени ни адреса! Амело, получивши посылку и письмо, был в большом затруднении, для кого предназначалась посылка, разве не принцессе ли (mаdаmе dе Fгаnсе)? Однажды, после заседания в совете, он говорил о том королю при других министрах и все, подобно ему, были в недоумении. Граф Mорепа, статс-секретарь, сказал: «но это вероятно для госпожи Mальи, которая знакома с де-ла-Шетарди и давала ему какое то поручение. Надобно будет разведать об этом.»

«Bечером, король за ужином с своими придворными и госпожею Mальи, начал подшучивать над нею, что она получает подарки от иностранных дворов, нисколько не предупредив о том. Госпожа Mальи, которая гордится тем, что никогда не просит ни за себя, ни за кого бы то ни было (щекотливость довольно неуместная—прибавляет Барбье!), при том же ветреная и, вероятно, уже осушившая несколько рюмочек, обиделась насмешкою. Ей ничего не было известно о происшедшем, и она приняла дело не в шутку, отвечая, что ни от кого не принимает подарков, так как не дочь его министров; за тем перешла к госпожам Mорепа, Амело и Фюльви, своя-

Стр. 145

ченице генерал-контролера, заметив, что последняя получает подачки со всех товаров индейской компании (аvаit un роt dе vin sur tоutеs lеs mаrсhаndisеs dе lа соmраgnie dеs Indеs), что действительно так и было. Дело обращалось не в шуточное, придворные хранили молчание, король принял серьезный вид, но примирение не заставило себя долго ждать. 0 подарках не было уже речи, и я не знаю, что сталось с мехами!» ...

18) Сомнение в подлинности последняго распоряжения императрицы Анны о предоставлении Бирону регентства было не только у иностранных министров, но и у русских. Однако из дела, производившагося потом о Бироне и где внимательно собраны были все обвинения против него, нет подтверждений такому сомнению. Впрочем со стороны Бестужева-Рюмина был подлог в том, что означенное распоряжение, подписанное императрицею за несколько часов до своей смерти, именно 16 октября, он пометил, для придания большаго веса акту, 6-м октябрем, когда Анна Иоанновна подписала первый манифест о наследовании императорским престолом принца Ивана. Когда потом, 23 октября, открыты были противники регентства Бирона, Бестужев «велел в свое оправдание, а в вящее Бироново регентом утверждение, записать, что ея императорское величество 16 числа подписать изволила, а что уже 6-м числом в публику выдано, то забвению предано.»

© Вычитка и оформление – Константин Дегтярев (guy_caesar@mail.ru), 2005
Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.
© П. Пекарский, примечания и дополнения, 1868
© Оцифровка — Владимир Шульзингер, 2004
Текст приводится по изданию:П. Пекарский. «Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов. Перевод рукописных депеш французскаго посольства в Петербурге». С.-Петербург. Отпечатано в типографии Юсафата Огризко в 1868 г.