Стр. 468

Полнейшее повиновение, которое я должен и всегда буду оказывать повелениям его эминенции, требовало бы немедленнаго выполнения предписания его касательно г. д'Альона. Тем не менее осмеливаюсь ныне признаться вам, что поступив таким образом, я вместе с тем вполне был бы убежден, что такое уважение жалоб князя Кантемира поставит человека с характером д'Альона в возможность извлечь себе из того довольно выгод для вознаграждения себя в других отношениях и сделать мне жизнь более и более тяжелою. Как дела, к счастью, приняли другой оборот для службы короля, то считаю обязанностью ожидать новых повелений относительно г. д'Альона, и я тем более на это решился, и даже ничего не сказал ему, что вы писали ко мне по поводу его, что польза, которую в состоянии он мне принесть в привлечении некоторой особы (quаnt а s'аssurеr d'unе сеrtаinе реrsоnnе), может ныне осуществиться.

Хотя лица, назначенныя в сенат и для управления иностранными делами, приносили по этому случаю благодарность царице в воскресенье утром, и хотя царица преседательствовала на другой день в сенате, что она намерена делать три раза в неделю, однако указ о том публикован только в среду. Из втораго указа вы узнаете о различных милостях к подданным.

По напечатании перваго указа, она назначила сенатором и президентом военной коллегии фельдмаршала

Стр. 469

кн. Долгорукаго, котораго, как только вступила на престол, освободила из нарвской тюрьмы, в которой он содержался в продолжении 10 лет. Не тем однако изменилась участь старика: для него действительно наступал последний час, так как ненависть к его фамилии далеко не была усыплена от столь долгаго содержания в заключении, и побудила, по настояниям гр. Остермана, принять решение отрубить ему голову на другой день после праздника св. Андрея(?). Князь Долгорукий, также как и первые пять сенаторов и Нарышкин, обязаны назначением в сенат скорее своим детям и происхождению, чем способноетям. Все прочие люди заслуженные и с головою и тем более способны к делам, что они с опытностью во всем, что касается внутренняго управления, соединяют знание и внешних дел, в которых были употребляемы*).

Царица, считая, что дела пойдут деятельнее от сведении, которыя могут доставить арестованныя по ея приказанию лица, назначила вчера коммиссию для допроса их. На кн. Куракина, генералов Ушакова, Левашева и Нарышкина возложена эта обязанность. Адмирал гр. Головин получил отдельно заведывание конфискациями, которыя последуют за осуждением. Чтобы быть более обезпеченною в производстве следствия и в справедливости судей, царица изъявила желание, чтобы они собирались в одном из покоев дворца. Там устроили перегородку (unе jаlоusiе), откуда, не будучи видимою, она может все видеть, все слышать и даже передавать тайно секретарю, котораго стол внизу, приказания, если этого будут требовать тотчас же обстоятельства допросов.

*) Список сенаторов можно найти в Спб. ведомостях 1741 года, стр. 806.

Стр. 470

Таким-то образом в понедельник, вторник, среду и четверг, подвергался допросам гр. Остерман (с 10 часов утра до 2 часов вечера). Для лучшаго раскрытия его лживости, на первый раз удовольствовались предложением ему простых вопросов. На все он, как этого и ожидали, отвечал решительным отрицанием, что и приводил в доказательство своей невинности и несправедливости взведенных на него обвинений. Он переменил речь, когда на другой день ему представили 86 главных начальников и документы, писанные его рукою. В последнем заседании он высказал более, чем у него спрашивали, и, может быть в надежде возбудить милосердие и великодушие царицы, признал себя заслуживающим смертной казни по многим отношениям*). Думают по этому, что он человек пропадший, и что отныне следствие над ним не будет подлежать долгому пересмотру.

Приехав в пятницу утром во дворец для поздравления со днем рождения государыни, я был ужасно огорчен, узнав, что ее разбудили известием (о нападении шведов, см. выше письмо от 19 декабря к гр. Левенгаупту), и это подало повод к посылаемому также здесь письму. Царица говорила мне о том, не скрывая своего огорчения. Я уверял ее, что эта неприятность случилась только от невозможности для графа Левен-

*) Де-ла-Шетарди под влиянием личной ненависти к Остерману, недоброжелателю Франции, мог писать таким образом, но читая ныне дело о нем, нельзя никак с тем согласиться. Остерман действовал, как умный я приверженный министр самодержавной государыни, каковою была Анна Иоанновна. При следствии над ним, он понимал очень хорошо, что длинныя оправдания будут тщетны и мало помогут при личном нерасположении к нему Елизаветы, почему он отвечал по большей части на скорую руку и почти при всяком пункте повторял: «ежели же я в сем деле что согрешил, в том прошу прощения и помилования»

Стр. 471

гаупта доставлять приказы в отряды, которые трудно отыскать, как только они отделились и проникли вперед. Царица была так добра, что вняла скорее такому объяснению, чем тому, которое высказали лица, поддавшияся первому движению своей вражды, и возложила на меня заботу о предупреждении на будущее время подобных происшествий, говоря, что так как спокойствие может быть лучше возстановлено только чрез благое вмешательство короля, то от него одного и зависит помешать тому, что может нарушать это.

Обер-гофмейстерина (Grаndе gоuvеrnаntе)*) утверждена также, как и прочия придворныя дамы, бывшия при покойной царице, за исключением графинь Остерман, Головкиной, Ягужинской, сестры гр. Головкина, и Лопухиной, жены арестованнаго морскаго генерал-комиссара. Салтыкова, которой муж сопровождает принца и принцессу брауншвейгских, назначена штатс-дамою (dаme du раlаis)...

Поверенный; к которому царица всегда питала полнейшую и безграничную доверенность, испытал также удовольствие видеть подтвердившеюся признательность к нему его государыни. Ко мне он сначала подошел в первых восторгах своей радости. Чтобы ему польстить, я сказал, что в Версале с удовольствием узнают о сделанном для него царицею. Представляю вам, милостивейший государь, обсудить, произведет ли хорошее впечатление разрешение подтвердить ему это в ответе на настоящее письмо.

Царица в то самое время, как объявила назначение о дамах, которыя будут находиться при ней, вручила князю Трубецкому, генерал прокурору, бумагу,

*) Жена умершаго генерал-фельдмаршала князя Mихаила Mихайловича Голицына, княгиня Татьяна Борисовна.

Стр. 472

подписанную своею рукою, и приказала ему громко прочесть ее в покое, находящемся перед спальнею. Содержание этой бумаги заключалось в том, что царица, во уважение заслуг, оказанных ей Лестоком в продолжения 28 лет в звании хирурга, назначает его своим первым медиком и действительным тайным советником, который ему дает чин, непосредственно следующий за фельдмаршалом. Он будет иметь власть над медицинскою канцеляриею, школами и аптеками империи и получать жалованья 35 т. французских ливров; независимо от того, ему предоставлено право пользоваться из (придворных) конюшен в случае надобности лошадьми и экипажами. Когда Лесток приблизился, чтобы поцеловать полу платья царицы, она возложила на него свой портрет, украшенный брильянтами и ценимый в 50 т. экю.

© Вычитка и оформление – Константин Дегтярев (guy_caesar@mail.ru), 2005
Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.
© П. Пекарский, примечания и дополнения, 1868
© Оцифровка — Владимир Шульзингер, 2004
Текст приводится по изданию:П. Пекарский. «Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов. Перевод рукописных депеш французскаго посольства в Петербурге». С.-Петербург. Отпечатано в типографии Юсафата Огризко в 1868 г.