Оглавление

Константин Дегтярев

Несколько слов об имени "леди Рондо"

Подготавливая к публикации любезно предоставленные Владимиром Шульзингером сканы «Писем дамы Рондо», г-н составитель столкнулся с одной незначительной, но только на первый взгляд, проблемой. Он обнаружил, что пытается представить публике письма умной, приятной во всех отношениях, да что там скрывать — просто очаровательной, — но в то же время безымянной дамы. В русской исторической литературе ее обыкновенно называют «леди Рондо», — однако, при всем уважении, мы не имеем никакого права величать ее столь лестным титулом. По правилам британского этикета, любую приличную даму можно назвать «леди», без упоминания фамилии ее мужа, но обращение «леди Х» допустимо лишь в том случае, когда Х является лордом. Британец во втором поколении Клавдий Рондо (его отец эмигрировал из Франции по религиозным соображениям) таковым не был и быть не мог, следовательно, само словосочетание «леди Рондо» ошибочно.

В конце концов, такая очаровательная дама имеет право на собственное имя, помимо фамилии мужа, кем бы он ни был — эсквайром, лордом или даже пэром Англии, тем более, если речь идет об одном из целого ряда мужей, не самом первом и не самом последнем. Следует также заметить, что юмористическая переписка жены посланника с ее далекой британской подругой оказала куда большее влияние на историческую науку, чем официальные отчеты самого мистера Рондо.

Посему г-н составитель предпринял некоторые усилия, чтобы разыскать побольше сведений о таинственной Леди, чем это указано во вступительной статье к изданию 1991 года и даже взял на себя труд составить краткий конспект найденной, наконец, подробной статьи из журнала Women’s Writing. Оный конспект и представляется читателям со всей признательностью к автору статьи (Katrina O’Loughlin):

Katrina O’Loughlin

“Having lived much in the world”: inhabitation, embodiment and English women travellers’ representations of Russia in the eighteenth century.

Women’s Writing, Volume 8, Number 3, 2001

Джейн Уорд/Рондо/Вигор, в девичестве — Гудвин родилась около 1700 года в семье «достопочтенного мистера Гудвина, весьма удачливого священнослужителя (clergyman of large fortune) из Йоркшира, который, после смерти ее брата, поспешил от нее отделаться (devolved to her)»[i]. Вероятно, таким образом Джейн оценила хлопоты отца по устройству ее брака с Томасом Уордом (Thomas Ward).

В 1728 году Джейн Уорд сопровождала своего первого мужа (Ее Величества[ii] Генерального Консула и агента Русской Компании) в Санкт-Петербург. Миссия Уорда была предпринята в качестве предварительного шага на пути к восстановлению полноценных дипломатических связей между дворами Георга II и Петра II, а также для представления интересов Русской Компании и Фактории (Factory) в Санкт-Петербурге.

Уорд умер в феврале 1731 года и в нооябле того же года Джейн вышла замуж за его секретаря, Клавдия Рондо (Claudius Rondeau) — событие, которое она не без юмора отметила как «смена имени». Сам Рондо так описывал эту ситуацию в письме к другу: «Покойный консул Уорд сдеала мне немало добра, и мы жили с ним во время пребывания в этой стране как братья. Я полагаю, что не могу сделать ничего лучшего, как жениться на его вдове, которая является женщиной величайших достоинств»[iii] Клавдий Рондо был сыном французского протестанта, переселившегося в Англию.

Опубликованная часть переписки Джейн Вигор заканчивается незадолго до внезапной смерти мистера Рондо в октябре 1739, после 10 лет, проведенных в самом центре петербургской светской жизни. Джейн возвратилась в Англию с рекомендательными письмами от царицы к Георгу II. Ее сопровождал английский коммерсант Уильям Вигор (William Vigor), за которого она и вышла замуж в следующем году. Джейн Вигор опубликовала свои «Письма Дамы» в 1775, умерла в Виндзоре в сентябре 1783 года[iv]

Итак, «леди Рондо» куда вернее было бы называть миссис Джейн Рондо или, еще лучше, миссис Джейн Вигор, поскольку ее переписка была опубликована под этим, последним в ее жизни именем, с которым она и скончалась.

  Константин Дегтярев, 2004