Оглавление

Аксель фон Марфельд
(1692-1748)

Записка о важнейших персонах при Дворе Русском

Статья первая

Берлин, 21 февраля 1747 года1)

Во исполнение приказаний королевских, о коих Ваше Превосходительство меня известить изволили, постараюсь я описать, насколько будет то в моих силах, характеры важнейших персон при дворе русском, каковы они мне представляются

Императрица есть средоточие совершенств телесных и умственных, она проницательна, весела, любима народом, манеры имеет любезные и привлекательные и действует во всем с приятностью, восхищения достойной. Набожна до суеверности, так что исполняет дотошно все нелегкие и стеснительные


1) Текст, написанный Акселем фон Мардефельдом (1691 или 1692-1748) в Берлине, куда он вернулся в конце 1746 года после двадцатидвухлетнего пребывания в России на посту прусского посланника. Предназначался для преемника Мардефельда, которым стал граф Карл Вильгельм Финк фон Финкенштейн (1714-1800). Финкенштейн своей рукой снял с записки Мардефельда копию, оригинал же поступил в распоряжение прусского министра иностранных дел Подевильса, а от него — на хранение в секретный архив. Французский оригинал опубликован нами но архивному источнику (GStA. Rep. XI. Russland 91. 54 Е; новый шифр: GStA. РК, I, НА Geheimer Rat, Rep. XI Auswartige Bcziehungen. Nr 171-175 Moskau (Russland). Konv. 54 E. 16 fol.) с подробными комментариями в изд.: Cahiers du Monde russe. 1998. Juillet-septembre. T. 39 (3). P. 253-282 (в Дампом издании по техническим соображениям публикуются лишь примечания, необходимые для понимания текста). На основе записки Мардефельда Подевильс в феврале 1747 года составил от имени короля Фридриха II инструкцию графу Финкенштейну, существовавшую в двух вариантах: смягченный опубликован в изд.: PC. В. V. S. 293-295; более откровенный и жесткий, с рекомендациями относительно военного, экономического и политического шпионажа и проч. сохранился в Государственном архиве Пруссии; опубликован нами в изд.: Cahiers du Monde Russe. 1998. Octobre-decembre. Т. 39 (4). P. 441-444.

Стр. 269

обязанности, кои религия ее предписывает, ничем, однако же, не поступаясь из удовольствий самых чувственных, коим поклоняется с неменьшею страстью. Весьма сдержанна скорее по совету министра своего2), нежели по собственной склонности. Ревнует сильно к красоте и уму особ царственных, отчего желает зла королеве венгерской и не любит цесаревну шведскую3). В довершение всего двулична, легкомысленна и слова не держит. Нерадивость ее и отвращение от труда вообразить невозможно, а канцлер из того извлекает пользу, нарочно из терпения выводит донесениями скучными и длинными, так что в конце концов подписывает она все что ни есть, кроме объявлений войны и смертных приговоров, ибо страшится всякого кровопролития.

Знаки внимания героя столь славного и благовоспитанного, каков наш Король, сей Государыне к его величеству самое большое внушили почтение, совершенное уважение и дружеское расположение, из коих последнее, впрочем, пострадало несколько от клевет графа Бестужева, о каковых умолчу, и от лживых донесений, в коих превосходство гения королевского и великое его могущество представлены были как весьма-опасные для нее и для державы ее, и токмо лишь страх, сими описаниями внушенный, заставил ее к союзу с Императрицей-королевой обратиться и предпринять столько деяний опрометчивых и дорогостоящих. Нетрудно было бы возвратить! ее на добрый путь, но прежде надобно лишь устранить либо подкупить сего министра. В ожидании сего, если было бы угодно его величеству доставить Императрице удовольствие, то преуспеть в этом легко, возвративши на родину несколько старых солдат русских4).

Посланник иностранный, желающий заслужить одобрение царицы, должен ловить случаи тонким и косвенным манером восхищение ее чарами, умом, одеянием, убранством и танцевальным искусством выразить, от критики же воздержаться подолгу беседой Царицу не занимать и дожидаться, чтобы она! к нему речь либо на него взор обратила, когда с другою особой


2) Имеется в виду канцлер А. П. Бестужев-Рюмин.

3) Имеются в виду Мария-Терезия, королева Венгрии и австрийская императрица, и сестра Фридриха II Ульрика, жена наследного принца Швеции Адольфа-Фридриха.

4) См. с. 244-247.

Стр. 270

говорит, ибо сие есть знак, что почтить его хочет беседою; следует также избегать тесных уз с великим князем или, по крайней мере, не показывать сего, ибо по прихоти своей к его императорскому высочеству ревнует; наконец, надобно иметь платье новое, богатое и роскошное на всяком празднестве, кое в честь сей Государыни устраивается.

Обер-гофмейстер Миних, брат фельдмаршала, при дворе главный. Он имеет познания и складно их излагает, однако вовсе утратил способность суждения и почти впал в детство; от него узнать можно, какие речи держит императрица на публике, а ежели кто хочет ей о каком деле поведать, следует о том по секрету обер-гофмейстеру сообщить.

Обер-шталмейстер князь Куракин умен и к языкам способен, о дворах же, при коих бывал, представление имеет самое справедливое. Жаль, что от пьянства к делам стал неспособен. Обер-гофмаршал граф Шепелев ни на каком языке, кроме родного, не говорит. Достоинство его в том заключается, что с тех пор как в сию интересную должность вступил, выучился отменно торговаться. Кушания при дворе скверные, а вина отвратительные.

Полагали поначалу, что гофмаршал Нарышкин при дворе сыграет роль самую блестящую и в величайшем фаворе у Государыни пребывать будет; вышло, однако ж, по-иному. Сей Нарышкин — помесь умного человека с безумным. Далее из многочисленных придворных сей Государыни назову лишь тех, кто в фаворе пребывает или же некоторым доверием пользуется. Как-то: обер-егермейстер граф Разумовский, как всем известен за Ночного Императора, то все пред ним уступают. Природа его всеми физическими совершенствами наделила, кои цитерскому Геркулесу потребны, однако ж умственного достоинства не дала. Глуп как пробка и к государственным делам вовсе неспособен. Канцлер в пору нашей дружбы признался однажды, что хотел было его к делу приставить, но сей До того бестолков оказался, что говорил черное, когда должен был сказать белое. Влюблен безумно в благодетельницу свою и свирепо ее ревнует. Измены ее, частые, хоть и мимолетные, в таковое отчаяние его приводят, что, как напьется, а сие частенько с ним случается, оскорбляет ее словесно. Темперамента он ипохондрического, исполнен суеверий и все толкует о том, что уйдет в монастырь, случиться же сие может, когда Менее всего ожидать будут. Он великий игрок, так что делать ему дорогие подарки — все равно что деньги за окошко выбра-

Стр. 271

сывать, довольно с него и любезностей королевских. Его любимец и наставник — генерал-поручик и шталмейстер Сумароков. •

Камергер Чоглоков, мелкий дворянин, состоянием обязан жене, коя влюбилась в него, видя, как танцует он на театре. Красота у него вместо ума и достоинств. Тронул он сердце Государыни, коя, однако ж, от него отказалась после того, как жена пригрозила, что его зарежет. Предан первому министру.

Камер-юнкер Сивере, коему курфюрст саксонский даровал звание баронское5), —: сын бедного шведского капитана; в бытность свою лакеем Государыни Елизаветы, имел он счастье заполнять с приятностью некоторые пустоты, и за то до сей поры ему благодарны и во всех увеселительных прогулках и путешествиях инкогнито находится ему место. Притязает он на звание человека порядочного, толкует часто о том, что предан всей душою королю, и близок к князю Воронцову; однако с тех пор, как канцлер удружил ему званием баронским, он с ним торгуется, так что, употребляя его в дело, наблюдать следует осторожность.

Камер-юнкер Лабин6), человек безродный, лакеем был вместе с Сиверсом. Находится в фаворе по милости жены, каковая испытала в деле архиепископа Переяславского и откровенный дала отчет о его силе7).

Не могу не упомянуть также о графе де Л'Эстоке, министре без портфеля и лейб-медике. Ни для кого не секрет, что обязана ему Императрица короной, однако же фавор его не столько сей услугой, сколько медицинскими его познаниями укрепляется; Государыня в убеждении пребывает, что умрет, ежели при себе его иметь не будет. Он был наперсником всех ее тайн без исключения и от многих горестей ее избавил, вследствие чего право получил с Ее Величеством обращаться вольно и свысока, на что жаловалась она неоднократно графу; Брюммеру. Беда, с маркизом де Ла Шетарди приключившаяся, и советы друзей заставили его немного образумиться, честолюбив, любит без меры вино, игру и женщин, впрочеи умен, храбр, тверд и, ежели к партии пристал, изменить ей не-


5) Ошибка Мардефельда: бароном Сиверса сделал не курфюрст саксонский и король польский Фридрих-Август, а король Швеции.

6) Правильно: Лялин.

7) Ср. примеч. 83 к части второй основного текста.

Стр. 272

неспособен. Канцлера третирует он, несмотря на все влияние его, сверху вниз, и друзья с трудом усмиряют сию горячность. Если бы в первые полгода нынешнего царствования, повинуясь маркизу де Ла Шетарди, не вел он себя столь безрассудно, распоряжался бы и нынче при дворе самовластно. Интересам короля предан он вполне, однако потребен ему умелый руководитель, каковой говорил бы ему правду в глаза и направлял бы, лаская и улещая. Г-н граф фон Финкенштейн к сему вполне способен. Граф де Л'Эсток, генерал Румянцев и генерал-прокурор князь Трубецкой меж собою в большой дружбе.

Два слова добавлю о дамах, коих его императорское величество более других отличает; из всех самая любимая и уважаемая графиня Воронцова. Превосходным характером заслужила она всеобщее одобрение. К интригам не приспособлена. Зато кузина ее Чоглокова в них преуспела. Посему до тех пор, пока не назначили ее обер-гофмейстериной к Великой Княгине, присутствовала она безотлучно при туалете Императрицы. Она взяла сторону министра, который умело тем пользуется в сношениях с Государыней, а равно и чтобы досаждать той, к кому она приставлена. Низкого рода, злая и корыстная, она, однако же, хороша собой и неглупа. Граф Воронцов был любимейшим из ее избранников. В его отсутствие переменила она привязанности.

Старая генеральша Чернышева (та, что отравила Петра Великого своими милостями, за что сей Государь приказал супругу отколотить ее без всякой жалости8)) часто ко двору звана бывает. Забавляет Императрицу своими выходками и любовными историями.

Графиня Румянцева на хорошем счету у Ее Императорского Величества, поскольку дочерью приходится графу Матвееву, а вернее сказать, прославленной красавице, супруге посла; рождена она и воспитана в чужих краях и, следственно, лучше умеет себя держать, нежели соотечественники. Дом ее — пристанище чужестранцев. Старая кокетка, болтливая, корыстная, она до страсти игру обожает, так что подкупить ее легче легкого, беда лишь та, что она ни к чему не способна.


8) Евдокия Ивановна Чернышева, урожд. Ржевская (1693-1747), вдова Григория Петровича Чернышева (1670-1745); вышла замуж в 17 лет, будучи любовницей Петра I, которого, согласно некоторым мемуарным источникам, заразила сифилисом; см.: Dolgorukov P. Memoires. Geneve, 1867. Т. I. P. 175.

Стр. 273

Графиня Шувалова — хитрейшая из всех. Прежде наперсница Государыни, коя поверяла ей тайны двора, она и ныне благосклонностью пользуется ее величества и правом говорить с нею свободно. Канцлера ненавидит смертельно, так что в борьбе против него можно на ее помощь рассчитывать.

О камердинерах и горничных императрицы умолчу, ибо они того не стоят, чтобы иностранный посланник об них толковал и пользы оттого никакой не предвидится.

Стр. 274

Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация внизу страницы.
Текст приводится по изданию: Ф.-Д. Лиштенан. Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-50 М.: ОГИ, 2000. — 408 С. Пер. с франц. В.А. Мильчиной, Редакторы Е.Э. Лямина, К.Г. Боленко)
© CNRS Editions, 1997
© Мильчина, пер. с франц., 2000
© Е.В. Пермяков, серия «Материалы и исследования по истории русской культуры», 1997
© ОГИ, оформление, 2000
© Оцифровка и вычитка – Константин Дегтярев (guy_caesar@mail.ru)


Hosted by uCoz