|
Василий Михайлович Головнин Записки флота капитана Головина о приключениях его в плену у японцев
8. Народонаселение и военные силы Стр. 392 Японское государство уже около двух веков не имело никакой войны, ни посторонней с своими соседями, ни междоусобной, кроме изредка случавшихся маловажных возмущений. К сему еще должно присовокупить, что японцы не знают, что такое моровая язва или чума, также нет у них и других пагубных болезней, кроме оспы и болезни любострастной. Из всего этого следует, что Япония не знает тех зол, которые в других государствах препятствуют размножению народа, и особенно счастлива тем, что главнейшее зло, истребляющее род человеческий, — война — японцам неизвестно. Такое государство, пользующееся долговременным миром и здоровым климатом, должно быть весьма многолюдно; такова Япония и есть. Но узнать настоящее число жителей, владения японские населяющих, мне было невозможно, ибо окружавшие нас японцы не могли нам даже сказать, имеет ли правительство их достоверное све- Стр. 393 дение о своем народонаселении, говоря, что такое исчисление сделать весьма трудно, или и невозможно, потому что многие миллионы бедных людей не имеют постоянного местопребывания, или, лучше сказать, никакого пристанища, а живут на открытом воздухе, по улицам, в полях и в лесах; но чтоб дать нам понятие о многолюдстве своего отечества, бывшие при нас ученые и переводчик Теске показали карту всей Японии, сделанную на весьма большом продолговатом листе; на сей карте были означены не токмо все города, но даже и селения, кои так часто стояли на оной, что она казалась обрызганной чернилами. Они нам указали одно место по дороге, ведущей от Мимая к Эддо, которое называется у них степью, ибо соседняя река, разливаясь при больших дождях, наводняет сие место и тем препятствует на нем селиться; пространство сей японской степи таково, что носильщики портшезов, в которых ездят путешественники, вышедши из селения, стоящего на краю сего пустыря, поутру, до самого обеда не встретят никакого уже селения и, отдохнув, идут опять до захождения солнца пустым местом; то есть, судя по тому, как они носят портшезы, они должны пройти два пустых места, каждое верст по восемнадцать, и это степи японские! Еще показывали они нам план столичного города Эддо и, изъясняя пространство, им занимаемое, сказали, что человек не может пройти его от конца до конца в один день. На вопрос наш о числе жителей сего города японцы утверждали, что там должно быть более десяти миллионов, и когда мы изъявили свое сомнение и даже прямо дали знать, что этому поверить нельзя, то они, показав вид неудовольствия, принесли к нам на другой день записочку от одного из чиновников, который прежде долго служил в Эддо по части полицейской. В записке сей было показано, что город Эддо заключает в себе на главных больших улицах наружных домов 280 тысяч, в каждом из таких домов живут от 30 до 40 человек; но положив только по 30, число живущих будет 8 400 000 человек; а если к сему присовокупить обывателей мелких домиков и хижин, живущих на открытом воздухе, гвардию императорскую со стражей князей, находящихся в столице, их свиты и прочее, то число жителей должно быть более десяти миллионов. В доказательство Стр. 394 своего мнения японцы наши еще приводили, что в Эддо одних слепых находится 36 тысяч человек*. Против всего этого нам нечего было говорить; мы не могли ни согласиться с ними, ни опровергать их, впрочем, сего исчисления нельзя почитать невероятным, а и того менее невозможным, ибо пространство города, как он расположен на виденном нами плане, приняв в рассуждение узкие его улицы, действительно может вместить более десяти миллионов, потому что большой поперечник оного имеет длины с лишком восемь японских ри, то есть от тридцати двух до тридцати пяти верст. Теске нас уверял, что, несмотря на такую чрезмерную величину города, он беспрестанно увеличивается, и в доказательство сему приводил, что в бытность его в сей столице он имел квартиру в доме купца, торгующего диким камнем для фундаментов, которого он продавал большое количество с немалой выгодой, но как пожары, часто случающиеся в Эддо, не могут истреблять каменьев, то весь покупаемый камень употребляется под здания, вновь прибавляющиеся. Чрезмерное многолюдство Японского государства часто заставляет бедных людей умерщвлять детей своих в самом * К числу многих странных учреждений в Японии принадлежит класс, или, так сказать, орден слепых, которые по своему государству, с дозволения правительства, соединены в одно общество, имеющее свои преимущества и постановления и начальника, коего они именуют князем; к нему определяются помощники, казначеи для хранения казны и прочее, все из слепых. Они упражняются в разных работах по способностям каждого и представляют своему князю получаемую за труд плату, которая хранится в общей их казне и употребляется, на основании правил, для сего общества установленных. Многие из сих слепых отправляют лекарское ремесло, а особливо в разных родах болезней, от которых японцы лечатся в банях; также из них бывают музыканты. Повод к учреждению общества слепых подал один храбрый японский военачальник, который, во время междоусобной войны лишившись своего князя и благодетеля, умерщвленного рукой его соперника, был взят им в плен. Победитель не токмо простил сего полководца, но осыпал его разными милостями, и наконец спросил, желает ли он ему служить, но сей отвечал, что они умертвили прежнего его государя и благодетеля, не токмо служить ему не хочет, но даже не может смотреть на него, не почувствовав в сердце сильного желания отмстить ему, умертвив его самого, и потому, чтоб этого последовать не могло, он решился лишить себя способов когда-либо произвести мщение свое в действо, и с сими словами вырвал оба глаза и бросил их пред победителем. По смерти сего отважного воина наследники его установили общество слепых, которое и по сие время существует. Стр. 395 младенчестве, коль скоро они имеют признаки слабого сложения или уродливости. Законы строго запрещают такое убийство, но правительство не слишком ввязывается в розыски, отчего младенцы умирают, может быть, по причинам политическим, не имея большой нужды в людях; и так преступления сего рода всегда родителям без дальних хлопот сходят с рук. Впрочем, читатель, я думаю, извинит меня, что я не принимаю на себя хотя примерно определить число жителей в Японии. Это дело невозможное, несмотря на то, что некоторые путешественники, судя по толпам народа, толкущегося в улицах проезжаемых ими городов, исчисляют и смело означают точное народонаселение целого государства. Мирное состояние всякого государства не благоприятствует успехам военных наук, а особливо в Японии, где законами запрещено вводить в употребление чужие изобретения, а надлежит пользоваться только собственными своими выдумками, кои от недостатка опытов и упражнения в делах военных очень несовершенны, да и то новость в военную их систему вводится веками; впрочем, строгое наблюдение старинного порядка и правил составляет постоянную их тактику. Я уже выше упомянул, что состояние солдата в Японии есть наследственное; всякий из них, вступающий в службу, должен принести в верности императору присягу, которую обязан подписать своею кровью, разрезав для того один из пальцев правой руки. После сего уже, получая высшие чины, он более присяги не дает. В Японии есть солдаты императорские и княжеские; всякий князь обязан содержать определенное число войск и употреблять их по повелению императора. О числе войск мы не могли узнать, да, признаться откровенно, в нас и не было большого желания слишком далеко простирать свое любопытство о таких предметах, опасаясь, чтобы с обширными нашими сведениями о Японии не просидеть всю жизнь свою в японской тюрьме, ибо японцы могли бы любопытство наше растолковать в дурную сторону и счесть, что мы собираем подобные сведения в намерении употребить ко вреду их; недоверчивость же японского правительства к европейцам более простирается на русских как на ближайших их соседей. Стр. 396 В японских войсках есть артиллеристы, пехота и конница; последней мы не видали, а слышали, что в наездники выбираются самые лучшие люди. Они имеют богатое платье и хороших лошадей, вооружены саблями, копьями и пистолетами. Артиллерия японская еще в большом несовершенстве; она ныне, может быть, в таком состоянии находится, в каком была наша европейская в то время, когда едва только стали употреблять литые пушки. Японские орудия собственного их литья суть медные, стены их, в сравнении с калибром, имеют непомерную толщину. Казенная часть отвинчивается для заряда, и потому японцы заряжают пушки свои весьма медленно, да и зарядив, не прежде палят, как все артиллеристы уберутся на довольное расстояние, а один стреляет предлинным пальником; и так пальба их может устрашить своим звуком диких, но не европейцев. Японских пушек большого калибра не бывает, но есть у них голландские 18-фунтовые и 24-фунтовые; одну из таких мы сами видели на батарее подле Хакодаде. Японцы употребляют еще маленькие фалконеты, весьма тяжелые по причине толстоты стен. Лафеты их, или станки, сделаны очень дурно и так тяжело, что их передвигать можно с большим только трудом. Японцы употребляют собственный свой порох, который составляют из тех же материалов, как и мы, но по какой пропорции, мне неизвестно. Надобно думать, что они кладут слишком много уголья, ибо дым от стрельбы их бывает до крайности густ и черен. Нам не удалось видеть японских фейерверков, но если верить их словам, то они должны быть весьма искусны в составлении сих потешных огней: они нам делали описания разным своим фейерверкам. Пехота японская вооружена ружьями, стрелами и копьями, но сабля и кинжал суть общее оружие для каждого воина. Ружья их, также и пистолеты, имеют медные, весьма тяжелые стволы и небольшие приклады, которых они при пальбе в плечо не упирают, но конец приклада держат у самой правой щеки; таким образом и метят. Вместо кремня в курок кладут фитиль, который, когда нужно действовать, зажигают, а поелику при заряжании ружья нужно иметь большую осторожность, чтоб порох на полке прежде времени от фитиля не загорелся, то пальба их и не может быть скоро производима. Стр. 397 Стрелами японцы действуют искуснее, нежели огнестрельным оружием, а копья их насажены бывают на весьма длинных шестах, или ратовьях, тяжелы и к действию неудобны. Всегдашний мундир японского солдата есть короткий халат, описанный выше сего под названием хаури; они его носят сверху собственного своего платья нараспашку. Одни только императорские солдаты имеют шелковые хаури черного цвета с белыми нашивками на полах и на спине; каждый владетельный князь имеет для своих войск особенный мундир из бумажной материи, но все одного покроя, например: солдаты князя Намбуского носят голубые хаури с белым кругом на спине, мундир солдат князя Тцынгарского черный с белым на спине четырехугольником и прочее. Парадное, или праздничное, солдатское платье очень богато: оно состоит в шароварах и в коротком платье, похожем на длинную мантилью, которое делается из какой-нибудь дорогой шелковой материи и вышито золотом, серебром и шелками; платья сии бывают разных цветов; они хранятся в государских магазинах и раздаются солдатам по надобности; в бытность нашего корабля «Дианы» в Хакодаде все бывшие в помянутом городе солдаты были таким образом одеты. Ратная одежда японских воинов состоит в коротком и широком исподнем платье и в широком колете, или фуфайке, сверх коей накладываются латы, как на грудь, на спину, так и на руки; даже на ногах от поясницы до колен имеют они латы; а сверх всего надевают вышеупомянутые хаури, которых в сражении не носят. На головах имеют большие лакированные шляпы, сделанные из металла, как и латы; сверх сего, японцы еще употребляют наличники, или забрала, для предохранения лица от неприятельских ударов. Вообще японская военная одежда тяжела и связывает солдата так, что он не может действовать с надлежащею расторопностью. Солдаты получают жалованье сорочинским пшеном, кроме тех, которые находятся на островах Матсмае, Кунашире, Итурупе и Сахалине; сим дают часть пшеном и часть деньгами; из пшена большую половину они продают на другие свои надобности. Княжеские солдаты получают бо- Стр. 398 лее содержания, нежели императорские. Зато сии последние имеют другие преимущества пред первыми. Я не знаю, всегда ли так бывает в Японии, но в нашу бытность на острове Матсмае у них весьма часто бывали ученья пушками и ружьями с пальбою, и кто попадет в цель два раза сряду, тому выдавали денежное награждение. Японцы уверяли нас, что это всегдашнее их правило. Впрочем, немудрено, что они тогда готовились к войне с нами, ибо, захватив нас обманом, они должны были ожидать, что Россия пожелает объясниться с ними по сему делу тем или другим способом. В Японии нет непременных военных начальников; но во время войны, когда сбираются войска, император назначает главных предводителей; князья же определяют всех других начальников. Этот обычай похож на существовавший у нас в России до введения регулярных войск. Японские военные начальники вообще называются тайшо, а к сему названию, для означения степени старшинства и власти, прибавляются другие именования; главные предводители войск почти всегда бывают из князей, а прочие военачальники — из дворян и из гражданских чиновников; а потому и нельзя сделать сравнения военных чинов с гражданскими, как то у нас в обыкновении. В инженерной науке японцы не более разумеют, как и в других частях военного искусства. Крепости и батареи их, которые нам удалось видеть, построены без всяких правил и так смешно, что строители оных, кажется, и здравого рассудка не держались, не токмо опытов или правил науки. Батарею, назначенную защищать вход в Хакодадейскую гавань, снабдили они пушками весьма малого калибра и поставили на превысокой горе, имеющей сажен полтораста перпендикулярной высоты, а притом довольно далеко от берега; в сем случае инженеры их, кажется, не столько заботились о возбранении входа неприятельским кораблям, сколько о том, чтоб действующим на батарее доставить способ заблаговременно убраться в безопасное место, когда бы неприятель решился высадить на берег десант. Прежде нежели японское правительство запретило своим подданным плавать в чужие земли (в исходе XVI века), японцы имели военный флот. Разумеется, что оный был не в таком состоянии, в каком наши европейские флоты; Стр. 399 корабли их были велики, снабжены небольшим числом пушек и могли вместить много вооруженных людей; но постройка их не годилась для плавания по отдаленным морям, а оснастка была и того хуже; они имели, как то и теперь у них в употреблении на торговых судах, по одной весьма большой мачте и один непомерной величины парус. Но теперь в Японии нет военных кораблей, кроме разве увеселительных галер, или яхт, которые имеют некоторые владетельные князья; купеческие же суда не могут носить пушек; сие право исключительно принадлежит торгующим от самого императора судам, которые также одни только могут быть выкрашены красной краской. Впрочем, если бы японское правительство пожелало иметь военный флот, то весьма нетрудно устроить оный на европейский образец и довести до возможного совершенства. Японцам только нужно пригласить к себе двух или трех хороших кораблестроителей и несколько человек морских офицеров; ибо они имеют, для основания военных портов, прекрасные гавани, все нужные к строению и вооружению кораблей материалы, множество искусных плотников и весьма проворных, смелых матросов; народ же до крайности понятлив и переимчив. Японские мореходцы, быв поставлены на европейскую ногу, чрез короткое время могли бы сравнять свой флот с лучшими в Европе. Немалая отважность потребна для них пускаться в море при нынешнем состоянии их судов: ныне, коль скоро нечаянно восставшая буря удалит оные от берегов, то, верно, волнением отобьет руль и сломит мачту, и тогда судно должно оставить на произвол волнам и ветрам, из коих господствующие в здешних морях дуют или с японских берегов, или вдоль оных, почему остающимся на корабле в таком беспомощном состоянии остается только ждать в горести и отчаянии гибели своей в море или кораблекрушения на каком-нибудь неизвестном им берегу; если же из них кто и спасется, то как может он надеяться увидеть еще свое отечество, с которым почти никто из иностранцев не имеет никаких сношений? Таким образом, нередко приносило и разбивало японские суда в наших владениях, как то: на берегах камчатских и на Алеутских и Курильских островах; но вероятно, что в несколько раз более их гибнет в море. Стр. 400 Мы часто были свидетелями проворства японских матросов; удивительно, с какой расторопностью и искусством управляются они с большими своими лодками на сильных прибрежных буранах и на самых быстрых течениях, при устьях рек, впадающих в море, где прилив и отлив действуют с полной силой. От таких матросов всего можно ожидать. За многотрудную и опасную свою службу японские матросы получают большую плату, но в расточительности они совершенно похожи на английских, ибо, подобно сим последним, деньги, выработанные в течение многих месяцев с крайней опасностью жизни, расточают в несколько дней по питейным домам и на женщин, торгующих прелестями. Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику.
|
