|
Надежда Ивановна Голицына Воспоминания о польском восстании 1830-31 гг.
ГЛАВА 20 И ПОСЛЕДНЯЯ. Кончина княгини Лович Стр. 152 Кончина княгини глубоко огорчила меня. При моем последнем с нею свидании в Гатчине я предчувствовала, что вижу ее в последний раз, с этою горестною мыслию я и рассталась с нею. Ее хрупкое здоровье, столь потрясенное ужасною катастрофою, уже позволяло предвидеть ее скорую кончину. Новый удар, кото- Стр. 153 рого она ожидала, — взятие Варшавы, и который был для нее еще одним грозовым ударом, не оставлял мне более надежды когда-нибудь увидать ее. Кара, заслуженная ее соотечественниками, заставила ее содрогнуться. Усмирение Царства Польского, все события, что должны были воспоследовать и из которых наименьшее заставляло кровоточить все ее раны, наконец, самая развязка, которая стремительно приближалась, ускорили смерть княгини. Я так и предполагала. Но эта смерть, наступившая как раз в годовщину самого несчастливого дня в ее жизни, превзошла мои предвиденья. В последнюю мою встречу с княгинею в Гатчине, она не была уже тою особою, которую я знавала в Бельведере, в Вержбне, в Брестовице. То не была уже пылкая полячка, соединявшая жар патриотизма со страстною преданностью своему супругу и его Августейшему Семейству. То не была уже деятельная частица политического мира, с воодушевленьем принимавшая столь живое участие во всех сценах драмы. То не была уже покровительница тех, кого она полагала несчастными и обиженными. То даже уже не был просто бездеятельный член общества. То было подавленное существо, утратившее все, что могло привязывать ее к земле. Отчизна, родители, супруг — все исчезло для нее. Силою суровых обстоятельств она оказалась на чужбине, и хотя осыпанная милостями Царской фамилии, всегда выказывавшей ей и деликатность в обращении, и сердечность, особенно ценную там, где имеется неравенство от рождения, и хотя с нею всегда обходились, как с сестрою, она слишком хорошо чувствовала, что потеряла свою главную опору. Со смертию Великого Князя исчезла самая цель ее существования: все было кончено для нее! Только воспоминания оставались ей в этом мире, и эти воспоминания слились в одно-единственное: Великий Князь и Польша, — которое и убило ее! Занятая только этой мыслию, чуждая всему остальному, княгиня, казалось, ожидала рокового дня П/29 <ноября>, чтобы помолиться в последний раз. Будучи уже больна и несколько дней не вставая с постели, она путала дни и спросила календарь. Годовщина приближалась. Пришлось притвориться, что календарь никак не найдут. На другой день она снова спросила и получила тот же ответ. Наконец, она сказала: «Я уверена, что сегодня 17/29». Это было 16-го. В ночь с 16-го на 17-ое у нее случился глубокий обморок, нечто вроде летаргии. Наконец, в ночь с 17-го на 18-ое, в 3 часа утра, она испустила дух!.. Так исчезло из этого мира все, что составляло Двор Великого Князя, он сам, его вдова, все, что мы называли Бельведером — его местопребывание, его творение. Все, что окружало его, ушло понемногу, и не осталось никаких следов. Княгиня скончалась в Царском Селе, тело ее погребено в тамошней католической церкви. Будучи печальною игрушкою судьбы, княгиня Лович испытала всю переменчивость оной. Рожденная в семействе благородном, но несчастливом, она получила, однако, воспитание, позволившее развить все дарования, которыми природа ее наделила. Ее наружная прелесть и ум, который она не переставала совершенствовать, остановили на ней взгляд Великого Князя и пленили его сердце. Он искал ее руки, и в 1820 году они обвенчались. Десять лет любви и семейного счастия вознаградили ее за некоторые огорчения, которыми поначалу было отмечено ее вхождение в семью и которые были естественным следствием заблуждений молодости Великого Князя и той жизни, что он вел. Княгиня имела на него благотворное влияние. Она часто сдерживала его горячность и всегда покоряла его своею кротостью. С каждым днем он все более Стр. 154 к ней привязывался. Они жили душа в душу и не могли бы существовать друг без друга. Княгиня доказала это, так как не смогла его пережить. Когда здоровье ее не было расстроено, она бывала в прелестном настроении, добра, любезна, даже весела, и обладая неотразимым очарованием, могла быть уверена, что нравится. Но в последнее время, измученная болезнями, она сделалась раздражительна. Состояние ее нерв часто портило ей настроение и даже черты лица. Но привязанность Великого Князя никогда не изменялась. Он обожал ее и поклонялся ей. Он предпочел бы ее всем женщинам, он предпочел ее прекраснейшему на свете престолу. Жаннета Грудзинская, супруга Цесаревича, была недолгое время супругою Императора и могла бы быть коронована Императрицею! Еще немного, и она достигнула бы вершины человеческого величия... Но судьбе угодно было измучить ее своими превратностями, и вдова Константина печально окончила свою необыкновенную жизнь в Царском дворце, но покинутая, одинокая и отрешенная ото всего обаяния величия, ото всех радостей мира сего! Эта смерть есть печальный и последний отголосок катастрофы, которую я попыталась описать. Он прозвучал сквозь гром победного оружия, сквозь стенания побежденных и ликование победителей. Он долго еще будет звучать в сердцах тех, кто были приближены к бедной княгине и ее несчастному супругу и были осыпаны их милостями... Покойтесь в мире, священные тени! Господь уже измерил ваши муки. В обители вечного покоя вкушайте отдохновенье, которого недоставало вам на земле. Вы покинули скорбную жизнь ради лучшей жизни. Вы оставили нас здесь, чтобы оплакивать вас. Наши слезы суть единственная, но самая дорогая дань вашим могилам. Душа Константина, прими мой фимиам. Мое сердце полно признательности за твои благодеяния. Она будет длиться, покуда мое сердце таит в себе дуновение жизни. И ты, делившая его судьбу, ты, всегда принимавшая участие в милостях, которые он расточал кругом себя, которыми он осыпал меня и мою семью, ты, дорогая половина моего благодетеля, прими здесь последнее и скорбное свидетельство уважения и признательности, которые я не переставала питать к тебе... Примечание* . Княгиня Надежда Ивановна Голицына, рожденная графиня Кутайсова, родилась в С.-Петербурге 26 ноября 1796 года, замужем за князем Александром Федоровичем Голицыным с 1821 года 15 мая. Скончалась в С.-Петербурге 14 февраля 1868 года. Записки ее написаны для сына, князя Евгения Александровича, родившегося 11 февраля 1822 года в С.-Петербурге, скончавшегося 17 июля в 1854 году. * Примечание написано по-русски Надеждой Илларионовной Танеевой (урожд. Толстой) (1860 — 1937), внучкой кн. Н.И. Голицыной. {Прим. публ.) Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику.
|
