|
Анна Николаевна Дубельт Письма А.Н. Дубельт к мужу
Письмо 90 Стр. 168 3 сентября 1852. Рыскино Дорогой Левочка, 10-го мая надо было мне внести в опекунский совет 331 <рубль> 20 <копеек серебром> процентов, но я не внесла. Прилагаю теперь записку Цвылева к его сыну о выдаче 340 <рублей серебром>, которые, сделай милость, внеси в ломбард, как проценты, так и просрочку ~~ ее, кажется, не более 8-ми рублей с копейками, по примеру прежних годов. Получишь квитанцию, потрудись ее мне прислать. Как я смеялась разговорам твоего Костиньки72 и как удивляет меня, что его так смешно воспитывали. Хотелось бы мне помочь тебе, моему другу, в этом случае. Ежели лета его позволяют, пришли его ко мне хоть на годик. Я им позаймусь и может быть немножко его порастормошу, что кроме исты и пыти. что-нибудь и другое ему на ум пойдет. Хоть в корпус его и примут, да ведь это будет страшное злоупотребление, а что из него выйдет? Тебе надо будет считать за величайшее одолжение, что такого мужичка приняли в кадеты, а ребенку от того пользы не будет. Вряд ли при таком образовании он научится чему-нибудь в корпусе. Ты так милостив, принимаешь такое живое участие в моей хорошенькой Лизаньке, как ты ее называешь. Не поможет ли в деле ее помещения то, что отец ее умер в Твери от холеры? В холерное время всего более были подвержены опасности священники, приобщая умирающих и хороня умерших. Может статься, это обстоятельство скажет что-нибудь в пользу маленькой дочери Марьи Алексеевны, а я забыла тебе об этом написать прежде. Милостив ты и много милостив, мой ангел бесценный, и благодарю тебя и кланяюсь в ножки за наших каменских крестьян, что ты достал им такие славные места. Но мне жаль, что они тебя обманули, сказав, что я их прислала к тебе. Оно, конечно, я так люблю своих мужичков, что все сделанное для них мне дорого, как было бы сделано для меня самой; но возможно ли, чтобы я прислала к тебе столько человек и не написала бы о том с ними ни строчки. Я о их нашествии на тебя ничего и не знала, пока ты мне об этом не написал. Прости им их поступок, мой ангел, и не наказывай их ничем, потому что все-таки они наши и посвящают нашим выгодам всю жизнь свою и все свое время. Но впредь прошу тебя никому не верить, чтобы я прислала его к тебе и не написала об этом ни слова. Скажи, пожалуйста, кто займет место князя Волконского73 и будет министром двора? Вот бы туда графа Орлова, а тебя сделать шефом жандармов; Орлов бы ездил с Государем, а ты бы управлял корпусом, а нашего Колю бы взял в начальники штаба. Ты расхохочешься, как я это легко все перемещаю, да размещаю, но сам хорошенько рассуди, что это дело возможное, лишь бы кто надоумил о том Государя. Пусть бы тебя только назначили шефом жандармов, а Колю бы ты сам взял. А что-то он бедняжка теперь поделывает? Не нравится мне, что у него была лихорадка, это расслабит его и то некрепкое сложение. Боюсь я, что приближение царского смотра, да эта лихорадка, все вместе, не убухало бы его серьезно в постель. Так мне горько, что он не пускает меня к себе. Я бы придала ему бодрости, я бы рассеяла его панический страх, я бы берегла его здоровье. Он, верно, опасается, что я его бы ставила в угол, как бывало во время оно! — так неловко при гусарских офицерах. Верно так...* * Окончание письма отсутствует (прим. публ.). Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику.
|
