|
Анна Николаевна Дубельт Письма А.Н. Дубельт к мужу
Письмо 55 Стр. 133 5-го ноября 1849. Рыскино Дорогой Левочка, ты уехал, а вслед за тобою просьбы. Пришли ко мне здешние окрестные вольные крестьяне просить, чтобы им оставили их окружного начальника Палеева. которого переводят в осташевский уезд, а здешние государевы мужички очень им довольны и уже послали прошение к министру, чтобы им Палеева оставить и от них не переводить, а тебе, как помощнику и защитнику всех и всякого, бьют челом и просят тебя у министра похлопотать, чтобы их прошение было исполнено. Просят и бьют челом 24 тысячи душ. Можно — помоги, нельзя — откажи. Они говорят, что и сам Палеев желает остаться с ними. Они говорят, что у них такого окружного начальника не было, а другой будет бог знает каков; просят же твоей защиты, по соседству. Третьего дня получила я твое милое и дорогое письмо от 29-го октября, где ты уведомляешь меня, что ты благополучно проехал мимо всех разбойников и всех других ужасов, тебя окружавших, Стр. 134 и достиг до кабинета графа Орлова, где олицетворял своим докладом мельницу, действующую при хорошем ветре. Благодарю тебя миллион раз, мой ангел, что ты так весело и мило написал, это доказывает, что ты в хорошем расположении духа, следовательно здоров, чего на свете лучше быть ничего не может. По твоей ангельской доброте ты же меня благодаришь за то, что меня же и всех меня окружающих ты осыпал своими несказанными и несчетными милостями. Не только облагодетельствовал нас своим приездом, который уже и сам по себе составляет блаженство превеликое, потому что видеть тебя и слышать, любоваться твоими удивительными поступками, твоею добротою, милостию, снисхождением, терпением ~~ все это уже само по себе составляет какое-то неземное очарование; но еще как ты осыпал нас своими щедротами! Я не охотница до подарков, но от твоей руки принимаю их с умилением и восторгом, потому что вижу в них память и доказательство той несказанной и неописанной доброты, которой нет названия. С какою любо-вию ты наделяешь всех! Нельзя описать, до какой глубины трогается сердце твоею небесною добротою. И что значит нравственная красота! Твои достоинства делают тебя таким красавцем, что кажется на свете нет такого. И по этой причине мы все в тебя влюбились. Я только удивляюсь, чем я заслужила такое счастие, что принадлежу так близко такому превосходному человеку. И ты еще благодаришь меня за мои милости, тогда как нет слов, как отблагодарить тебя за твои милости, как ко мне, так и ко всем жителям рыскинского государства. Поклонись от меня сестре Александре Константиновне, брату Павлу Матвеевичу и сестре Екатерине Николаевне. Скажи Николиньке, что я его обнимаю от всего сердца. Кланяюсь также Федору Федоровичу и прошу его написать что-нибудь, уж я не помню, когда получила последнее письмо его; кажется это было еще в 1764 году. Прощай, мой ангел, будь здоров и весел и пиши мне, как ты говоришь здесь со мною, а я не могла наслушаться твоих речей и налюбоваться ими. Иногда станет и теперь грустно, что не слышу твоих бесподобных рассказов, таких умных, милых, можно сказать, упоительных. Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику.
|
