|
Д. В. Душенкевич Из моих воспоминаний от 1812 до 1815 года Предисловие Как бы ни был школьно образован юноша для военного поприща, он всегда является совершенным новичком в поле против неприятеля; но послушайте многих в беседе: они, схватив вершки, решительно риторствуют о тактике, стратегии, находя все прочее недостаточным их мнимо образованного внимания, порицая все почти распоряжения высших, в полной уверенности своих совершенств и правоте, — тогда, как сами пред подчиненными своими, явно и неохотно чувствуя крайнее недоверие, бывают младшими их товарищами, а не вожатыми при каждом боевом действии, не взирая преждевременным сведениям, на их месте пользы не приносящим, от чего множество вреда случается. Все в свое время и на своем месте только бывает хорошо. Каждый из нас, военных, должен прежде изучиться: быть предусмотрительным, осторожным, твердым, распорядительным днем и ночью, в разъезде, на пикете, пред взводом или эскадроном, ротою или баталионом примером благоразумного мужества; в случаях необыкновенных и превратных не теряться, но быть находчивым, знать свойства славного русского солдата, уметь пользоваться всем и везде к чести оружия и сбережению подчиненных. Это есть начало прочное, необходимое, приготовляющее службе много полезного, приобретаемое нарочитою опытностию и усердием только; кажется, потому, что не имеем, где и из чего прямо приблизительного, подробно познакомиться, ежели не со всеми, то с весьма многими непременно встречаемыми случаями быта военного, а из сего, смею предполагать, не бесполезно бы допустить журналы и анекдоты службы бывалых офицеров пробегать при самом вступлении молодому воину, который, шутя ознакомясь с неисчислимым множеством обстоятельств, удаленных из больших, высших военных творений, познав их занимательность, может сделаться от начала утешительною надеждою своих подчиненных и, конечно, воспользуется приятною выгодою их истинного уважения, доверенности и сожаления... часто влекущего за собою много зла. Нельзя вдруг всем быть генералами и предводительствовать корпусами, — а кому судьба определила достичь оной степени, тот, имея Стр. 107 необходимыe познания, найдет довольно времени и способов на полное, опытами врезанное, к духу времени приспособленное, усовершенствование себя в тактике и стратегии, продолжая службу, которую все начинаем службою офицерскою, то есть со взвода, роты, эскадрона и далее — и чтобы быть хорошим генералом, необходимо прежде быть опытным, способным во всех частях, хорошим офицером, из которых: славные партизаны, отличные полковые командиры, прочие, достойные истинной хвалы и уважения полезные люди выходят; будущий отличный генерал весьма виден в настоящем хорошем офицере, и наоборот, кто не был отличен в звании офицерском, тот едва ли займет с пользою место генерала, — это аксиома опыта, постоянно и неизменно сбывающаяся. Введение Начнем от самого начала: я родился 1797-го г., до 1807-го меня растили и учили по обычаям края и тогдашнего времени, то есть когда сделался я в состоянии оказывать шалости и непослушание, меня стали посылать к нашему сельскому дьячку, где обучался церковному чтению и приноравливался подтягивать клиросному гласу. Потом к учителю деревенскому в дом соседа отдан; откуда в уездный город к учителю детей генеральского шефа и казначею Елисаветградского гусарского полка поручику Сугакову; потом в дом генерала Орлова в с. Матасове; с его детьми малое время учился, потом в пансион и Елисаветградское уездное училище, перевели[i]..., отсюда, благодаря учреждению Дворянского полка, дабы родители имели радость видеть скорее сына офицером, отец повез нас в Петербург и 1808-го г. старшего брата определил в тот полк, а меня в кадеты 2-го корпуса, где под благодетельным попечением начальствовавших я учился порядочно; в первый год шагнул через два класса, во второй год — один, в третий также, и стал в первом верхнем (офицерском); по фронту казался расторопным, за что нередко был удостоиваем одобрения и ласки блаженной памяти его высочества цесаревича Константина Павловича; ближайшим же начальством возведен 13-ти лет в унтер-офицеры гренадерской роты, а на 15-м, то есть 1811-го г., той же роты фельдфебелем. Где 600 чел. юношества дворян, там проказ[ii]... в деле довольно наказываемых; сам [же я] никогда не допустил себя ни до какого наказания, не будучи чужд шалостям, свойственным летам. Время, проведенное в кадетском корпусе, и теперь для меня вспоминать утешительно; наконец, последними днями 1811-го г., с товарищами своими, выдержавшими артиллерийский экзамен, в Зимнем дворце получили от обожаемого императора-благотворителя Александра поздравление подпоручиками вместо конной артиллерии, куда я себя прочил, нас всех одели на казенный щет в армейские мундиры и поспешно отправили в Москву для формирования там 27-й пехотной дивизии. Стр. 108 В чаду радости обыкновенной первого офицерского производства мы к новому 1812-му г. предстали в белокаменную матушку, не ведая, что с нею и нами будет в сем роковом, для всей Европы незабвенном периоде. Стр. 109 [i] Далее не разобрано, предположительно два зачеркнутых [ii] Далее не разобрано одно зачеркнутое слово.
Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев, 2004 Текст
соответствует изданию: |
|
|
