|
М.С. Муханова[i] ИЗ ЗАПИСОК V Когда Государь Александр Павлович кончил жизнь, отец мой[ii] поехал в Петербург поздравить Николая Павловича с восшествием на престол. Императрица Мария Феодоровна спросила его об Аракчееве. Отец мой стал говорить искренно, что он думал о нем. Тогда она сказала: «Ах! пожалуйста, не говорите об нем дурного, это был друг Императора Александра». Тут вошел Великий князь Николай Павлович и увел моего отца к себе в кабинет. «Не говори матушке об Аракчееве, — ты ее расстроишь», — сказал он. «А вам могу я говорить?» — «Мне, конечно, ты можешь все говорить». — «Ну, так я вам скажу, что пока вы здесь церемонитесь с вашим братом в том, кто должен взойти на престол, Аракчеев занят тем, чтобы разыскивать убийц своей любезной. Все тюрьмы новгородские полны, и у него множество царских бланков, так что он может ссылать в Сибирь кого ему угодно». — «Хорошо, что ты мне это сказал, — отвечал Великий князь, — я сам ничего не могу сделать, но сегодня соберу Государственный совет, который немедленно пошлет курьера взять бланки. Я не могу тотчас удалить Аракчеева, так как он был дружен с моим братом, но ты можешь всем сказать, что при мне он не будет иметь той силы, которую имел». Так и было исполнено. Чрез несколько дней Аракчеев приехал в Петербург и представился Императрице Марии Фео-доровне. После сего она рассказывала батюшке, как он ее тронул, как он распростерся у ее ног. «Ну, что же ты ничего не говоришь, Сергей Ильич?» — спросила она. «Да вы запретили мне говорить». — «Теперь я требую, чтобы ты сказал, что думаешь», — говорила Императрица. «Я думаю, — отвечал отец мой, — что Аракчеев совсем не так расстроен, как вы воображаете, и в доказательство я приведу вам то, что после смерти этой скверной женщины, которую он любил, он был так расстроен, что не мог приехать в Государственный совет шесть недель, а теперь приехал и занял свое место, чтоб его не потерять». — «Я вижу, как ты его не любишь», — сказала Императрица. Великий князь Николай Павлович поручил батюшке везти тело Александра Павловича из Москвы в Петербург. Когда он сопровождал тело, то Аракчеев выехал навстречу из Грузина в трауре и просил позволения сесть на дроги, в головах у тела. Батюшка не решился ему в этом отказать. Впоследствии ямщики спрашивали моего отца: «Видел ли ты, батюшка, черта?»[iii] — «Нет, не видал и надеюсь на милость Божию, что никогда не увижу». — «А как же, он сидел в головах у Царя и мертвому также не давал покоя, как и живому?» <...> [i] Myxанова Мария Сергеевна (1802 или 1803 — 1882) — фрейлина. Отрывок из ее мемуаров печатается по: РА. 1878, № 3. С. 314. [ii] Муханов Сергей Ильич (1762—1842) — полковник (1796); генерал-адъютант (1801), обер-шталмейстер (1808). [iii] По свидетельству В.Ф. Раевского, «простой народ, в особенности раскольники» считали А. антихристом (Лит. наследство. М., 1956. Т. 60, кн. 1. С. 86). Ср. также: «В старорусском монастыре была картина доморощенного художника-поселянина «Проводы Аракчеева в ад». Впереди идет граф в парадной форме, за ним свита генералов. Толпы поселян радостно провожают нового гостя сатаны» (Граф Аракчеев С. 8). Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев, 2003 Публикуется
по изданию: Аракчеев: Свидетельства
современников М.: 2000 |
