|
Денисов Адриан Карпович Записки донского атамана Денисова
III. Поход чрез Германию в Италию. — Смотр русской армии римским императором. — Наездничество казаков. — Вена. — Гостинцы. — Казаки — предмет любопытства иностранцев Стр. 284 «Всякий марш войска наши соблюдали прекрасный порядок; нижние чины в квартирах довольствованы были хорошо. Дороги все находили гладкие, и хотя шли зимою и довольно холодно, но не терпели никакой нужды и болезней. В городах всегда находили угощения и забавы, особенно в Брюне. В Брюне я познакомился с одною госпожою, довольно знатною, из Италии удалившейся по занятии оной французами. Она из любопытства выехала навстречу наших войск; приметив я это, подъехал к ее карете и предложил мою готовность услужить ежели в чем могу, чем она отозвалась быть довольною. По некоторым маловажным ее замечаниям спрашивала моих объяснений о войсках наших, а потом весьма ласково просила, чтоб я доставил ей случай познакомиться со мной более. На другой день, после обеда, я свидетельствовал ей в ее доме мое почтенье. Также нашел я знакомство с графом Ламбертом и его супругою, у которых часто Стр. 285 бывал, и быв часто принуждаем объясняться по-французски, сим возобновил познание сего языка. В сем городе (Брюне) осмотрел российские войска римский император, прибывший в город с императрицей. Все генералы и полковники наши и я, с донским же, состоящим в моей команде, полковником, были приглашены к столу его величества. И я имел счастие говорить с их величествами на французском языке. При осмотре войск наших донские были только три полка. Мне велено было произвесть оными атаку и врассыпную экзерсировать, что по-нашему (казачьему) называется наездничать; а как действия казачьи, военные, не могут представить красивого виду, почему я распорядился, чтоб в марше сгустить ряды, дабы не можно было видеть количества казаков, а когда поскачут в атаку, врассыпную, чтоб занимали обширнее поле, отчего и показалось весьма более казаков в действии — чем их величества весьма были довольны. Зрителей, Австрии генералов и других чинов, было много, а также были и венгерцы, которые особенно смотрели на все действия казаков, причем весьма я был занят мыслию, чем бы доказать ловкость нашу. Будучи в таких мыслях и всматриваясь в левую сторону поля, увидел, что недалеко от наших полков находится старый, довольно глубокий и широкий, долгий ров, у которого берега несколько осыпались, и что с большою смелостью можно оный переехать вскачь. Почему решился на сие и, под предлогом лу::че полки в линию поставить, сделал с ними такой оборот, что два полка должны будут, делая атаку, скакать прямо на оный ров и чрез оный, о чем я объявил полковым начальникам с тем, чтоб они внушили каждому, дабы исполнили мой план в точности; занять же назначенное место приказал сделать с быстротою, посотенно. Как казаки не знают регулярных правил, то всегда таковые обороты делают в смешанном виде — что другим кажется странно и неумело, но для казаков очень хорошо и даже нужно. Когда отдан был приказ, все поскакало и все, казалось, смешалось. Зрители хотя ездили на прекрасных лошадях, но не знали, в какую сторону поворотиться; а казаки, как бы моментом пролетев несколько сот саженей, остановились в порядке в две линии, или по-нашему — в две лавы. Зрители явились перед полками. Я слышал из говорящих, что это их удивило. Приказано мне было повторить рассыпную атаку — что я и ожидал. Снег на четверть аршина глубины, которым поле было покрыто, заставлял меня беспокоиться — могут ли хорошо казаки проскакать чрез ров, почему решился — отдав в глазах всех нужные приказания, чтоб ожидали знака к атаке, пустился сам, с бывшими при мне чиновниками, Стр. 286 показать пример. Лошадь подо мной прекрасная была, да и та одною ногою, выскакивая из рова, несколько ошиблась, но не упала; один казак скатился с лошадью назад, но также удержался на оной. Тогда я ободрился, сделал знак, полки пустились, и два полка, которые должны были проскакать чрез ров, сделали так хорошо, что зрители, не знавши, что есть ров, и не приметивши его, как заровненного снегом, бросились искать казаков, но уже не нашли ни одного казака во рву и столь были сим удивлены, что самые венгерские чиновники признавались мне, что они на своих лошадях того не могут сделать. Римский император остался доволен (всеми нашими) войсками и многим сделал подарки». Денисов, в числе прочих, приглашен был к столу императора и получил от него «бриллиантовый, тысячи в две рублей, перстень». Из Брюна войска направились к Вене, которую обошли в самом близком расстоянии. «Когда войска наши остановились на ночлег в окружности Вены, мой полк занимал квартиры версты полторы или две от сего славного города. Близ моей квартиры я увидел — когда проходил улицами, чтобы узнать, все ли в порядке казаки находятся — один большой каменный, новый, еще во многом неотделанный и нещикатур-ный дом, двор обнесен также новою высокою каменною стеною. Простота архитектуры большого здания, низкость оного, хотя в два этажа, все сие, как вновь и вдруг делается, понудило меня заглянуть во двор, который увидел, что весь молодыми и недавно посаженными деревьями был усажен, со многими аллеями и разными фигурами. Сие все умножило мое любопытство; я вошел во двор и первый человек, который встрелся со мной, большого росту, видный, старых уже лет, когда я его спросил: «Могу ли я осмотреть из одного любопытства оный дом?», отвечал: «Очень можно», и что он готов быть моим проводником. Он с большою учтивостью удовлетворял в моих вопросах, доказывал, почему что делалось, и когда я пожелал все малые, но необходимые при большом доме службы и постройки видеть, он удовлетворил меня. Дом был построен по отменно составленному плану, и все надобности, семей на несколько, были с большою выгодою расположены. Осмотрев оный и нечто расспрося о саде, и кому все оное принадлежит, поблагодаря его, я возвратился на квартиру. На заре, одевшись в сюртук, и на приготовленной хозяином квартиры моей одноколке поскакал я в Вену, по которой несколько пробежал пешком улиц, был в кафедральном костеле, прошел чрез дворцовой двор и поспешил явиться к своему месту, дабы не упустить чего по службе. По возвращении моем, вошел ко мне молодой, прилично одетый, во фраке, человек и с большою учтивостию сказал по-фран- Стр. 287 цузски, что он имеет надобность к полковнику Денисову. А когда я ему отвечал, что я тот полковник, то он сказал — что принц, но не упомню имени, свидетельствует мне почтение и просит принять присланные от него для меня вещи, как-то: 30 бутылок лучшего токайского вина, прекрасного и очень свежего коровьего масла, сыру, колбас, два окорока ветчины, несколько зелени и кореньев. Видя, что вся присылка относится хотя для одного стола, но, не будучи знаком оному принцу, за лучшее счел не принять, почему так и отвечал. Тогда сей молодой человек пояснил мне, что господин, который служил проводником мне при осматривании дома, есть самый тот принц, который прислал те вещи для моего стола, и как уже знакомый, просит принять и быть навсегда знакомым, почему я и принял, и чрез того же свидетельствовал мое почтение и благодарил за присылку. Корпус наш уже был готов к походу и еще рано того же дня потянулся далее. Сближаясь уже к Италии, услышали мы, что граф Суворов-Рымникский едет к нам и будет российскими и австрийскими командовать войсками. При сем случае поясню мое положение. От границ России корпус русских войск разделен был на две части, и хотя казачьи полки также разделялись и со мной находилось лишь три полка, но все (казачьи полки) состояли в моей команде. Корпусной начальник все повеления, относящиеся к оным полкам, писал ко мне. Любопытство чужестранных великих людей видеть казаков — было велико; многие издалека для сего приезжали, и все таковые хотели видеть меня, как казачьего начальника. Комиссары, прикомандированные со стороны Австрии для продовольствия наших войск, были генеральских чинов, уважали меня и почитали, соответствуя чему я старался более еще к тому их понудить, во-первых, чтоб дисциплину казаки соблюдали в высшей степени, в чем и успел, так что ни одна история противузаконная, во всех полках, чрез все время марша, не случилась, и чтоб все чины обходились с жителями учтиво. Розенберг любил хлебосольство и часто по утрам устраивал на марше завтраки; ему последовали Сергей Лаврентьевич Львов и князь Петр Иванович Багратион, и я, как состоящий уже в большом замечании у всех, нашелся как бы принужденным, а может, не умел и своему честолюбию отказать — последовать тому ж; потом установили сходиться на завтраки, похожие на обеды, по очереди. Розенберг везде являлся с сикурсом хорошего вина, а иногда и вкусных блюд под желе. Но со всем тем, как небогатый я человек, не имел излишних денег и ни малейшего источника, откудова их взять, терпел я боль- Стр. 288 шой недостаток, а потому, сколько мог достать, занял я у своих полковых начальников и офицеров, но удержался в порядке, и мы с князем Багратионом обходились с большою дружбою, так что я забыл мою скорбь, что состою у младшего в некоторой подчиненности. А как он (князь Багратион) равнялся по инфантерии и скоро по линии был произведен в генерал-майоры, то я совершенно по сей части успокоился, тем более, что он в поведении ко мне не показывал перемены». Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику.
|
